— Людмила Иосифовна, — Турецкий вздохнул, — давайте попробуем, так сказать, реконструировать сам момент убийства Кожевникова… У вас, как у человека, связанного с живописью, должна быть хорошая зрительная память. Пусть вас не смущает, что на этот вопрос вы уже отвечали в тот вечер… Вдруг всплывет еще какая-то важная деталь? Тогда вы, насколько понимаю, были в шоке…
— Да, конечно, — кивнула Голдина. — Возможно, что-то и припомнилось, естественно, я эти два дня постоянно думала о Сергее, о Лене…
— Начните с момента, когда Кожевников подошел к бару за коньяком…
— А вот этого я как раз и не видела, — возразила Людмила. — Я вообще вошла в банкетный зал последней, потому что дожидалась, когда обычные посетители покинут галерею, и отдавала охране кое-какие распоряжения… Выставка прошла даже лучше, чем я ожидала, народу было довольно много, хотя афишу я вывесила для начала всего одну — у входа. Ну, конечно, обзвонила знакомых… Словом, когда вошла в зал, думала о своем, вполне удовлетворенно… И тут ко мне подошла Лена — уже с коктейлем. Вероятно, и Сергей успел к тому моменту взять что-то в баре… Я его увидела, собственно, в тот момент, когда он поздравлял авторов… У меня сложилось впечатление, что он, как это ни странно, знаком с этой блондинкой-актрисулей, которую приволок с собой Жора Карякин… Во всяком случае, она на нем в тот момент висла… А Лена нервничала, по-моему, как раз из-за этого…
— Вы только что сказали, что спутницу Карякина видели в тот вечер впервые, — напомнил Турецкий. — Откуда же вам известно, что она актриса?..
— Это единственное, что я запомнила, когда он мне ее представил, — пожала плечами Голдина.
— Почему вы решили, что она знакома с Кожевниковым, и что значит «висла»?
— Почему решила?.. — Людмила Иосифовна, кажется, впервые за все время разговора с Турецким слегка растерялась. — Ну, не знаю… Просто она так себя вела… Вряд ли, едва познакомившись с человеком, начнешь хватать его за рукава пиджака и что-то шептать прямо в ухо, чуть ли не целуя…
Голдина брезгливо поморщилась.
— Помню, я еще порадовалась, что Ленка этого не видит. Она жутко ревнивая, вышел бы скандал… Но Лена и без того злилась… Возможно, она была в курсе, что ее муж знаком с этой дамочкой?.. — Голдина отвела глаза.
— Разве вы ее об этом не спрашивали? — поинтересовался Турецкий, отметив, что лжет Людмила Иосифовна вполне мастерски.
— Я Лену после банкета не видела, долго дозванивалась, а когда она все-таки ответила и услышала, что я хочу приехать, попросила этого пока не делать и положила трубку… Это в ее характере, она всегда, если случалось с ней что-то плохое, какое-то время ни с кем не общалась, всегда самый острый период предпочитает переживать в одиночестве… Тут уж ничего не поделаешь, обижаться бессмысленно.
