Грейс никогда в своей жизни не испытывала ничего подобного. Все ее тело дрожало и трепетало, каждый дюйм его горел и пылал. Ей следовало бы испытывать отвращение, но она не могла. Ей следовало оттолкнуть его. Но, Господь милосердный на небесах, она не хотела, чтобы он останавливался.
Сильное желание, которое было одновременно наслаждением и болью, распространилось по ее телу, соединившись в самой интимной части, разбудив теплую пульсацию между ног. Ее груди напряглись под корсетом. Затвердевшие соски уперлись в китовый ус.
On не должна чувствовать все это. Она должна лучше контролировать свое тело. Но Грейс не могла прекратить ощущения, затопляющие ее тело. Это было неправильно. Это было пугающе.
Это было захватывающе.
Ее тело как будто ожило и стало каким-то другим, неузнаваемым настолько, что Грейс на мгновение ощутила себя незнакомкой в теле кого-то другого. Кого-то свободного и плотского, чувственного и необузданного. Значит, вот это и есть страсть. Это возбуждение, от которого предостерегал ее епископ.
Вспомнив слова мужа, Грейс немного испугалась того, что происходило с ней. Страх пробирался в предполагаемую страсть, усиливая ее, добавляя моменту еще больше опасности. Рочдейл был известен тем, что соблазнял и бросал женщин. И публично тоже. Она не должна позволять ему, особенно ему, делать это. И все же Грейс, похоже, не могла собрать свою волю, чтобы прекратить это. Вместо этого она просто позволила себе наслаждение. Впервые в своей жизни.
И прежде чем она поняла это, страх превратился в жажду и распутное желание.
Грейс ответила на поцелуй.
Ее язык нерешительно коснулся его языка, и он ответил, крепче прижав ее к своей груди и начав танец, в котором их языки кружили вокруг друг друга и отступали, кружили и отступали. Жар и страстное желание распространялись в ней как лихорадка. Грейс растворилась в чистом ощущении.
Ее рука каким-то образом поднялась по его плечу и оказалась в его волосах. Шелковистые черные волосы между ее пальцами. Черные волосы лорда Рочдейла. Лорд Рочдейл. Его имя и все, что оно олицетворяло, резко швырнуло ее с небес на землю.
Господи, этот человек сам дьявол. Злой гипнотизер. Что он сделал с ней?
Она оттолкнула его с такой силой, что он потерял равновесие и едва не упал на пол. Грейс прижала руку ко рту в ужасе от того, чему позволила случиться.
– Как вы смеете, – произнесла она голосом настолько сдавленным, что едва узнала его.
Рочдейл выпрямился, поправил галстук и посмотрел на нее в упор:
