Допрос Сильвестра закончился очень быстро, ему удалось доказать, что до возвращения госпожи Фовиль он не выходил из кухни, где играл в карты с горничной и другими слугами.
Когда он повернулся к двери, чтобы уйти, дон Луис сказал ему:
— Сообщите мадам Фовиль, что господин префект желает поговорить с ней.
Сильвестр вышел. Следователь и прокурор бросились к дону Луису.
— Да, что вы! — воскликнул префект, — как можете вы предполагать, чтобы мадам Фовиль… как можно без всяких данных подозревать жену в убийстве мужа, мать — в отравлении сына.
— Господин префект, мадам Фовиль — четвертое лицо из бывших в этой комнате вчера.
— Хорошо, но я не позволю вам задавать ей вопросы. Что вы хотите узнать от нее?
— Только одно… Известны ли ей какие-нибудь члены семьи Гуссель помимо ее мужа?
— Это зачем?
— Потому что в таком случае, как наследники Морнингтона, заинтересованы были бы в смерти они, а не я.
— Допустим, — прошептал господин Демальон, — но это при…
В комнату вошла мадам Фовиль, все такая же прелестная, хотя веки ее покраснели от слез и щеки побледнели. В глазах было выражение ужаса. И в походке, и во всех движениях сквозила какая-то неуверенность, нервная порывистость, которая пробуждала жалость.
— Присядьте, сударыня, — почтительно сказал префект, — прошу извинить, что дела вынуждают меня побеспокоить вас. Но время дорого, и мы должны сделать все, что в наших силах.
Глаза ее снова наполнились слезами, и она рыдая проговорила:
— Если правосудие нуждается…
— Вы должны дать нам лишь небольшую справку. Мать вашего мужа умерла, не правда ли?
— Да, господин префект.
— Она была родом из Сент-Этьена и фамилия ее до замужества была Гуссель?
— Да.
— У вашего мужа были братья или сестры?
— Нет.
— Значит, из потомков Элисабет Гуссель не осталось в живых никого?
— Никого.
— Но у Элисабет Гуссель было две сестры, не правда ли?
— Да, старшая Эрмелина — эмигрировала, и ее судьба неизвестна. Третья, самая младшая, Арманда Гуссель — моя мать.
— Как, что вы говорите?
— Я говорю, что мою мать звали Арманда Гуссель и что я вышла замуж за моего кузена, сына Элисабет Гуссель.
Эффект — чисто театральный!
Таким образом, после смерти Ипполита Фовиля и его сына наследство Космо Морнингтона должна была получить мадам Фовиль как единственная представительница следующей ветви семьи Гуссель.
Префект и следователь переглянулись и оба инстинктивно повернулись к дону Луису. Тот сидел невозмутимо.
— У вас нет ни братьев, ни сестер, сударыня? — спросил префект.
