– Откуда вам известно, кто я? – вопросом на вопрос ответил герцог, стараясь не выдать своего волнения.
Жеманно приподняв уголки губ, она посмотрела на Колина в зеркало:
– Думаю, все знают, кто вы.
– Честный ответ, – сказал герцог, растягивая слова и улыбаясь. – Мне нет дела до всех остальных, меня больше всего удивляет то, что именно вы знаете, кто я.
– Неужели?! – Это прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно. По-прежнему не глядя на него, она добавила: – Я уже давно знаю, кто вы.
Если бы только она могла знать, какую смелость придали герцогу ее последние слова!
Лотти вздохнула, положила тампон с пудрой на столик и открыла маленький карандаш ярко-красной губной помады.
– Неужели вы думаете, что я не замечу, как вы чуть ли не выпрыгиваете из третьей ложи после каждого моего выступления?
Последнее замечание несколько отрезвило герцога, он понял, что Лотти воспринимает его всего лишь как восторженного обожателя.
– Я не могу больше скрывать от вас своих чувств, мисс Инглиш, – честно признался он. – Вы… околдовал и меня.
В этот момент она уже наносила румяна на щеки. На ее губах появилась довольная улыбка.
– Это очень интересно.
Осмелев, герцог подошел ближе.
– Это истинная правда. Судя по количеству цветов в вашей гримерной, очень многие джентльмены испытывают те же чувства и, думаю, бывают за это вознаграждены лучше, чем я.
Улыбка исчезла с лица Лотти, и герцогу даже показалось, что последние слова задели ее больше, чем его внезапное появление, но ему было все равно. Главное, что он наконец-то разговаривает с ней.
– Лотти Инглиш – исключение, – совершенно равнодушно заключила она. – Никто из тех мужчин, которые посылают мне цветы, подарки и шоколад, совершенно меня не знает. Им просто нравится то, что они видят, они принимают меня за ту, кого я изображаю на сцене. – Она бросила на него беглый взгляд и вновь занялась своим гримом. – На самом деле они так же мало знают меня, как и вы, ваша милость.
– Я понимаю это, – полушепотом признался он.
– Вы правда это понимаете? – просто спросила она.
– Да.
Лотти привычным движением обвела губы тонкой малиново-красной линией и тем самым подчеркнула контуры рта.
– И поэтому никогда не посылали мне розы?
Герцог поймал себя на том, что мысль послать ей розы действительно никогда не приходила ему в голову, но сейчас он был несказанно этому рад. Если бы он послал ей розы, то поставил бы себя на одну доску с прочими обожателями, которых Лотти попросту не замечала.
