Должен же быть ответ, и она его найдет. Изабелла сжала кулаки. Если она потерпит неудачу, аббатиса будет страшно разочарована.
Ноги совсем не слушались, но Изабелла заставляла себя идти как можно быстрее. Вот наконец и привратницкая. Она представляла собой двойную дверь, устроенную в стене под маленькой сторожевой будкой. Там, вероятно, спал монах, приставленный нести дежурство у ворот.
Ворота были распахнуты, и она вошла. Изабелла очутилась в маленьком дворике, где встречали посетителей приората. Она почувствовала, как ее охватила тоска по аббатству. Сейчас оно казалось ей родным домом. Непонятно, отчего она прежде жаждала покинуть его стены? Теперь аббатство Святого Иуды представлялось Изабелле убежищем в мире, где правит безумие. Скорей бы выполнить поручение и вернуться домой.
Попрощавшись сначала с Джорданом…
Изабелла вдруг почувствовала укол прямо в сердце – не менее болезненный, чем в раненом плече. Она встретила этого человека несколько часов назад и до сих пор не оправилась от удивления. С одной стороны, он так походил на аббатису! Обязательно доведет до конца то, что считает нужным. С другой стороны, он ведь мужчина, и ей трудно было понять мотивы его поступков.
Почему он вел себя так странно, когда их задержал бейлиф? Ведь Джордан граф. Гамеллу следовало относиться к нему с уважением, и Джордан должен был напомнить ему об этом. Вместо того он безропотно позволил увезти себя в неизвестном направлении.
«Как только понял, что мне не грозит опасность», – догадалась вдруг Изабелла. Эта мысль поразила ее до глубины души. Вот в чем причина его странной уступчивости! Как же это ей не пришло в голову раньше?
Монах в черной рясе вышел встретить ее, избавляя от необходимости отвечать на вопрос, не требующий ответа.
– Чем могу служить? – спросил монах.
– Я леди Изабелла де Монфор. Я желаю говорить с приором.
– Прямо сейчас?
– Да. Прошу вас, скажите приору – я сожалею, что приходится его беспокоить во время дневной молитвы, но мне нужно увидеть его незамедлительно.
Монах вытаращил глаза, однако поклонился и велел ей ждать во дворике. Ее так и подмывало сказать, что она чтит монастырский устав и понимает, что братьям необходимо уединение. Она сдержалась, вспомнив, что обещала молчать об аббатстве Святого Иуды.
Возле серой каменной стены была вкопана скамья, но Изабелла не стала садиться. Боялась, что потом просто не сможет встать. Ноги у нее подкашивались, даже когда она пыталась свести колени вместе. Она принялась растирать руки, терпеливо дожидаясь, пока монах вернется. С каждым вдохом голова раскалывалась все больше.
