— Вы сегодня сможете уделить мне время? — с максимальной деликатностью и ехидством осведомился он.
Я вышел из-за стола и принял, как дорогой подарок, протянутую мне руку.
— Прошу, присаживайтесь, — и даже подвинул ему стул.
Сесть он отказался.
— Извините, некогда. Я только что из Отдела, — это значило из отдела культуры ЦК КПСС. — Там прочитали мой сценарий “Ленин в Париже” и одобрили.
— Без замечаний?
Он смерил меня взглядом с головы до ног — мы все еще стояли — и презрительно пожал плечами. Разве мог кто-нибудь сделать замечание мэтру?
— Передаю для включения в темплан. Честь имею. — И вышел.
Я тут же позвонил Юрию Сергеевичу Афанасьеву, заместителю заведующего отделом:
— Юра, Юткевич принес мне сценарий “Ленин в Париже” и сказал, что вы читали и одобрили. Без замечаний.
— Ну да, там еще работать и работать.
— И вы все ему высказали?
— Не все, конечно. Главное направление поддержали, но кое-что рекомендовали подправить. Дальнейшая доводка — ваше дело.
— Не в службу, а в дружбу — напиши и дай мне главные замечания, а то боюсь, как бы не было разночтений.
— Но я же не могу дать официальную бумагу…
— А мне и не надо официальную, а так, странички из блокнота. Без подписи.
Редкий случай — я получил странички из блокнота. Обычно указания давались только по телефону, и никаких ссылок на мнение ЦК, ни письменных, ни устных, делать мы не имели права. “Странички” — это было 12 пунктов, изложенных более чем на двух листах формата А-4. И, единственный в моей практике случай — я нарушил джентльменское соглашение, хотя и в деликатной форме. Я пригласил Юткевича и ознакомил его со “страничками”, сообщив:
— Я тоже был в Отделе, и мне сказали, что Вы договорились внести в сценарий вот эти поправки.- Он хотел сграбастать бумагу, но я не был так прост, чтобы давать ему в руки улику. — Нет, это оставьте мне для памяти, да и студии надо передать, а Вы, если не запомнили, перепишите…
Мэтр фыркнул:
— Я и так запомню.
И запомнил. На всю жизнь. Ко мне больше ни ногой.
В патовую ситуацию попал находящийся в зените славы Михаил Ильич Ромм. Он вручил мне однажды для чтения сценарий публицистического фильма “Ночь над Китаем”, присовокупив при этом:
— Ничего не понимаю. Все читают, хвалят, а в производство не запускают. Вот показывал в ЦК. И там сказали, что интересно. А на студию команду не дают. Вам не звонили?
— Нет.
— Я оставлю. Посмотрите?
— Незамедлительно.
Что было делать — не откажешь такому знаменитому режиссеру. Вообще-то я не влезал в конфликты, возникающие на “Мосфильме”. Ими занимались на втором этаже — председатель Госкино и директор студии, он же заместитель председателя. При этом хитрован директор студии Николай Трофимович Сизов, прежде чем идти в Госкино, заручался мнением первого секретаря Московского горкома партии, члена Политбюро ЦК Гришина. Играть с такими большими людьми? Они мне были не компания. Вернее, я им. И вот просьба Ромма. Итоговый разговор был коротким.
