Она поколебалась немного, но не выдержала:
— Дик, я знаю, что веду себя глупо. Ты терпеть не можешь истерик, и я сама их ненавижу. Но сейчас я просто не в силах с собой совладать.
И потом, я все-таки не понимаю, как ты мог влюбиться в такую женщину. Да, конечно, целомудрие тебя никогда особенно не привлекало. Несмотря на свое викторианское воспитание, ты не такой дурак. Но эта женщина… у нее в постели перебывали все знаменитости Франции ее времени. А время ее длилось долго. Она имела любовников даже в семьдесят лет!
— Ей-Богу, Филлис, это, должно быть, месячные на тебя так действуют, — сказал Блэк, пыхнув сигаретой. — К тому же, если, по-твоему, она настолько неотразима, то количество любовников не имеет значения — значит, в ней есть что-то такое, перед чем мужчины не могли устоять.
— Значит, это все-таки правда! Ты влюбился в нее!
— Прекрати, Филлис. Она мне понравилась, не отрицаю. Но я не потерял из-за нее голову и не схожу по ней с ума.
Он выпрямился и сделал то, чего никогда себе не позволял: бросил недокуренную сигарету в угол. Филлис машинально встала, не утирая бегущих по щекам слез, подобрала окурок, разорвала бумажку и высыпала остатки табака в деревянную коробочку. Когда коробочка наполнится, они выменяют табак на Базарной площади на что-нибудь нужное.
Блэк с минуту глядел на ее согбенную и дрожащую спину. Потом встал, подошел и обнял за тонкую талию.
— Поверь мне, Филлис, я не собираюсь бросать тебя, — сказал он, прижав ее голову к своей шее. — Меня влечет к Анн, спору нет. Но у меня и в мыслях не было выгонять тебя и звать ее в свою хижину.
— Я надеялась это услышать. — Филлис повернулась и поцеловала его. — Ох, Дик, я люблю тебя, я люблю тебя!
Они обменялись страстным поцелуем. Затем он нежно высвободился из ее объятий и сказал, что пора приступать к работе.
Филлис кивнула и вытерла слезы. Через минуту все стало на свои места.
Ричард Блэк сидел за узким столом соснового дерева на грубом и неудобном бамбуковом стуле. Филлис пристроилась рядом, скрестив ноги, положила на колени гладкую дощечку, на нее — листочки бумаги, бывшие когда-то сигаретными пачками, и принялась писать пером из рыбьей кости, макая его в бутылочку с чернилами из танниновых орешков, стоящую на полу. Поскольку бумага была дефицитом, Филлис делала короткие заметки, в которых один символ заменял целые предложения.
Записав основные распоряжения на сегодня, Филлис вышла из кабинета. Через минуту она вернулась, подталкивая вперед человечка ростом футов пяти, очень смуглого и черноволосого. Лицо у него было длинное и узкое, большой нос загнут крючком, губы пухлые и красные. Предки человечка, без сомнения, родились где-то в восточном Средиземноморье.
