Это была бы незначительная уступка правительства. Особенно, если учесть, что власти могли заверить в бездействии мониторов, а на деле все оставалось бы по-прежнему. Когда наблюдательные комитеты граждан посещали полицейские участки с целью проверки исполнения закона, мониторы отключались. Стоило им покинуть станции органиков, все вновь возвращалось на круги своя.
Поиски Дункана и Сник, последние стихийные демонстрации и локальные бесчинства, о которых поведали по каналам новостей, оправдывали полномасштабную слежку. Во всяком случае с позиций властей именно это будет определять их тактику.
— Сообщают, что сегодня вечером в разных районах города состоится демонстрация, — сказал Шурбер. — Ближайшая — на Площади Голубой Луны. Сара-Джон и я намерены участвовать. Но гэнки…
— …будут торчать там, и вы не хотите рисковать, — вклинилась Сник.
Появившиеся в комнате Клойды ухватили конец фразы.
— Конечно, не следует идти туда, — заявил Барри.
Сник взглянула на Дункана.
— Я устала сидеть взаперти.
— Слишком велик риск для тебя, — откликнулся Дункан.
— Ну и ну! Вы, должно быть, оба телепаты. Читаете мысли друг друга. Это оттого, что вы так долго вместе? — спросила Донна.
— Возможно. Ну, а что касается дела — мы мыслим одинаково. Но сколько раз я ни за что не могла понять, о чем он думает! — в сердцах добавила Сник. Он действует как экстраверт [человек, интересующийся только внешними предметами], хотя в сущности он интроверт [человек, сосредоточенный на самом себе, на своих переживаниях].
Дункан промолчал. Устной командой задействовал секцию экранов. Передавались заключительные задания на сегодня. На другом конце — дом в Сингапуре, руководитель местных подпольщиков принимал распечатку программы — как достичь необходимого перелома в убеждениях революционеров. Наиболее серьезный и радикальный вопрос — призыв отказаться от системы однодневной жизни, принятой в Новой Эре. Нет никакой принципиальной необходимости распределять население мира на семь дней. На Земле два миллиарда человек, а вовсе не десять, как лживо утверждает правительство. В прошлое человечества должна уйти «однодневная» жизнь. Но в манифесте объявлялось: То, что есть хорошее в Новой Эре, должно сохраниться. Не следует допустить возврата и к прошлому опыту человечества, если он не оправдал себя.
Лемюэль Шурбер подождал, пока Дункан закончил передачу последней инструкции.
— Мы с Сарой-Джон должны сходить в магазин.
— Только держитесь подальше от Площади Голубой Луны, — посоветовал Дункан.
