Одно странно, папа: твои дары словно самой судьбой предназначены для брахманов. Мудрость, благожелательность, богатства и обилие Жара… Но каждый звездочет знает, что именно брахманам отказано в покровительстве славного Брихаса, ибо Наставник Богов скромен и не желает возвеличивать собственную варну!
Одной рукой ты даешь, отец мой, другой же отнимаешь, причем отнимаешь у своих - как бы не заподозрили в пристрастности…
Не потому ли мне, твоему сыну, достались в наследство лишь отцовское проклятие да еще раскаленная игла любопытства? Где они, мои дворцы, сады и земли, где деньги и зерно, где любезное расположение духа?
Пыль, прах, мираж…
Вайкунтха молчит, отдаваясь сновидениям, я спорю с тобой, папа, ожидая полуночи, а внизу, в "Приюте Зловещих Мудрецов", в специально отведенных покоях готовятся явиться в мир мои дворцы и сады, мое зерно и мое любезное расположение духа…
У тебя будет внук, Брихас.
Ты рад?
Он родится в мгновение, избранное мной и Опекуном Мира. В краткий миг на стыке дней Наставников, четвертого и пятого. Суры и Асуры благосклонно прищурятся с обеих сторон, и признаки высших варн сольются в одном человеке.
Ты рад, Брихас?
Семя мое не пропадет даром, наш род будет прославлен этим ребенком, сам Вишну простер над ним свою Опеку…
Ты рад, строгий отец мой?
Или ты проклял бы меня еще раз, узнай об этом?
Вайкунтха спит, и пальцы мои онемели…
14-й день 2-го лунного месяца, Шукра-вара
[10], перед рассветом
Наверное, не стоило писать всю эту дребедень: четырнадцатый день, месяц… Даже наверняка не стоило. Прошло всего несколько часов с того момента, как я бросил предыдущие записи и ринулся прочь словно одержимый. Но иначе сейчас я не смог бы успокоиться. Вон, руки дрожат, и слова пляшут вперевалочку, как безумные пишачи вокруг падали, а палочка для письма скребет лист со звуком, от которого мороз продирает по коже и волоски на теле встают дыбом!
Все!.. все, все, все… хватит.
Я должен.
Я, Жаворонок, проклятый отцом брахман, должен.
Да, наверное, это забавно смотрелось со стороны: когда я ворвался в родильные покои, три апсары-по-витухи уставились на меня, как на привидение, и, не сговариваясь, прыснули в рукава. Им смешно, райским подстилкам! Как же, потешный отец потешного Ребенка, зачатого непорочно, без чрева женщины, собирается присутствовать при родах! Как трогательно! Всех дел-то: откинуть крышку ларца в назначенный час и извлечь дитя! Скрип крышки сойдет разом и за крики роженицы, и за финальный вздох облегчения… Много вы понимаете, красотки-пустосмешки! В другое время я и сам бы вам подхихикнул, а там, глядишь, и увлек бы всю вашу троицу в уголок поукромней, где б и подтвердил, что кругом рай раем, с какой стороны ни ущипни!
