— По христианским канонам крестный отец или мать — те же родичи. Даже очень близкие — в брак вступать нельзя.
— Деда, — Мишка задрал голову к возвышающемуся в седле Корнею, — а давай их окрестим! Станут нашими родственниками. Мы же Княжий погост будем проезжать, там церковь есть.
— Мишаня, — не очень уверенно возразила мать — у них же имена христианские, их крестили уже…
— Кашу маслом не испортишь, — Мишка решительно рубанул рукой воздух — окрестим еще раз!
— Ты что, сынок? — Мать мелко перекрестилась. — Грех это!
— Святое крещение грех? Мама!
— Кхе! Михайла, как у тебя язык-то в узел не завязывается?
— Деда, ну что тут такого? Появилась затруднение, я придумал, как из него выйти. Да вообще, давай у них самих спросим!
— Ну, давай, спросим. — Дед призывно махнул музыкантам рукой. — Эй, ребята!
Квартет рванул с места, как наскипидаренный.
— Меркуха, — грозно вопросил дед подбежавшего первым ксилофониста — вы крещеные?
— Это… — Замялся Меркурий. — Как бы, да…
— Что значит: как бы?
— У Свояты в Берестье дружок есть — поп. Он сказал, что с христианскими именами теперь по городам ходить безопаснее. Ну и окрестили нас, как бы. Не в церкви и оба пьяные были. Я и не знаю: считается ли?
Мишка, не давая ни матери, ни деду ответить, заявил:
— Не считается!
— А что ж теперь?.. — Испугался Меркурий.
— Кхе! — Дед, скрывая довольную улыбку расправил усы. — Крестить вас будем! По настоящему!
— Так значит, берете? Боярин, батюшка!!! Да мы…
— Тиха-а! Я не боярин, больше меня никогда так не называть! Быстро забирайтесь вон в тот воз. Одежонка у вас… того, в ящике будет теплее.
— Мы только вещички… — Засуетился меркурий.
— Бегом! Анюта, покорми их там, чем найдется, да насчет крещения и всего прочего объясни. Крестной матерью ты у всех одна будешь. Кхе! Мало тебе своих пятерых… А мы с Андрюхой, так и быть, пополам поделимся. Андрюха, ты кого хочешь в крестники? Что, все равно? Тогда бери самых малых, а я — тех, что постарше. И вот что: садись-ка ты пока в сани, а в седло Михайлу пусти, мне с ним потолковать надо.
Санный поезд, наконец-то тронулся, дед с внуком пропустили сани вперед и поехали сзади, стремя в стремя.
— Ну, Михайла, признавайся, как на духу: сам насчет воинской школы выдумал?
— Почти. Ты же согласился Петруху в обучение взять? Та же самая школа, только для одного ученика. А так и заработаем, и ратнинцы, что поумнее, свих пацанов тебе в обучение отдавать станут. Ты же сам говорил, что молодежь учат плохо.
