Козимо глубоко вздохнул. Свежий воздух действовал на него благотворно: он обдувал его разгоряченные щеки и охлаждал огонь, пылавший в его душе. Мысли стали яснее. Он мог спокойно обдумать все, что узнал сегодня утром. Все, что было связано с той женщиной и письмом.
Почему она оказалась во дворце его кузена Джулиано? И как к ней попало письмо? Что бы там ни было, ясно одно: письмо было написано его почерком, его языком. И под ним стояла его подпись. Неважно, каким именем назвался человек, написавший это письмо. Неважно, что он совершенно не помнит, писал он письмо или нет. Важно одно: оно написано его рукой. Здесь надо искать разгадку.
С тех пор, как он и Джакомо впервые попробовали таинственный эликсир, мир перевернулся для них, и жизнь стала сплошным кошмаром: завтрашний день стал вчерашним, а сегодняшний превратился в послезавтрашний. Возможно, он действительно напишет это письмо – но в будущем, о чем пока не догадывается. А эта синьорина Анна, или как ее там называют, является посланницей из будущего? Нельзя исключать, что именно он заставил ее перенестись сюда, но из грядущего времени.
При этой мысли Козимо охватила дрожь. Он вспомнил о своем бывшем друге Джакомо, который уже не раз совершал экскурсы в прошлое, позволявшие ему воздействовать на настоящее, менять его в свою пользу, как ему заблагорассудится. Как-то раз в доверительном разговоре он признался Козимо, что однажды ночью он появился в спальне домашнего врача семьи Пацци и убедил его срочно отправиться в отдаленную от Флоренции деревню Сан-Эльеро, где якобы жила бедная крестьянка, которая срочно нуждалась во врачебной помощи. Не вдаваясь в подробности, Джакомо вместе с лекарем немедленно помчались в далекое село. На следующий день вечером, когда они вернулись в город, приемный отец Джакомо, Джулио де Пацци, был уже мертв. За обедом ему в рот залетела оса, и от ее смертельного укуса бедняга задохнулся. Домашний врач, узнав о случившемся, был потрясен. Ведь если бы он не отлучался, то вовремя бы оказал помощь больному и тот остался бы жив.
Джакомо, как и положено любящему сыну, долго носил траур по умершему. Но, когда друзья встречались, обмениваясь опытом с эликсиром, он, ликуя, посмеивался. Наконец-то он избавился от тирании отчима, исполнив, как он считал, лишь волю Божью. В тот день Козимо впервые задал себе вопрос: не лежит ли на эликсире проклятие? В глазах Козимо поступок Джакомо был не чем иным, как убийством, хладнокровным, жестоким убийством. Козимо вздрогнул, вспомнив эту историю.
