Пепис пристально посмотрел на Баластера:
— Вы хотите, чтобы я предоставил ему слово в Конгрессе?
— Он солдат, а не политик. Ему надо предоставить возможность рассказать о том, что он умеет делать лучше всех на свете.
— Шторм, — медленно ответил император, — _с_л_и_ш_к_о_м независим. И все-таки, это может сработать. Естественно, он не такой наивный, чтобы поверить в то, что наше единственное требование к нему — это борьба с траками. Я думаю, что вы правы.
Баластер улыбнулся:
— В таком случае, мы обязаны завалить его работой. Он должен заняться многими совершенно разными делами: созданием новых родов войск, разработкой пропагандистских приемов и получением разрешения на их применение. Кстати, если Вашему Величеству трудно будет его уговорить, у меня найдутся рычаги воздействия на его персону.
— Какие рычаги, Вандовер?
Министр полиции внимательно следил за реакцией императора. Пепис ожидал пояснений. Нет. Нет. Пока Баластер не скажет ему ничего.
— Я вижу, вы не теряете времени, — наконец-таки кивнул император.
Баластер утвердительно качнул головой. Император вздохнул:
— Хорошо. В таком случае, я предлагаю вам заняться нашим героем. Для подготовки к этой встрече у нас еще остается несколько недель, — он махнул рукой на прощание. Но министр вышел не сразу. Он задержался в приемной на несколько секунд дольше, чем следовало, чтобы показать Пепису, что у императора над ним нет той власти, какую тот хотел бы иметь. Пепис проводил его спокойным взглядом и терпеливо подождал, пока его худая фигурка исчезнет за дверью.
Наконец, дверь закрылась. Император облегченно вздохнул. Он оставался верен своей поговорке: гораздо лучше держать врага рядом с собой, чем на расстоянии галактики. Сейчас Пепису надо было хорошенько подумать: а правильно ли он все сделал? До чего давно уже доходили всякие слухи. Кое-кто утверждал, что Баластер принадлежит к секте Зеленых Рубашек. Император пытался решить: была ли эта секта слишком радикальна для Баластера? А может быть, новый министр был гораздо радикальнее всех вместе взятых революционеров? Пепис закрыл глаза. Он вспомнил, что когда он был моложе, он не мог успокоиться, пока не добился трона. А сейчас, когда у него есть трон, он не знает покоя, стараясь его удержать.
* * *
Лассадей взбудораженно метался по раздевалке.
— Черт побери, Трав, — нервно спрашивал он капитана Травеллини, — нужно говорить об этом императору, или нет?
— Не знаю. У нас ведь нет никаких доказательств того, что кто-то сюда вламывался. Сторожевая система ничего не зафиксировала.
