Калин поднялся и вынул руки из карманов. Он преобразился мгновенно: благодушие куда-то исчезло, а вместо него император увидел необычайную твердость и ничем не нарушаемое чувство собственного достоинства. Пепис широко раскрыл глаза: что за перемена? Потом выпрямился и коротко сказал:
— Мне нужен Динаро.
— Зачем? Он остался почти один из той горстки, которую тебе не удалось смести.
— Отдай мне его, — властно сказал Пепис.
— Нет.
— В таком случае, я его арестую за измену.
— Тебе не удастся доказать его измены.
— Может быть. Но мне удастся занять твое время и внимание. Я все равно заполучу его.
Калин почувствовал, как морщинки у его глаз задрожали.
— Что за игру вы затеяли, император?
— Игра императора — всегда королевская игра, милый Калин. Динаро опасен как для тебя, так и для меня. Сдай его, и мы с ним покончим.
Калин задумался. Тень от окна успела на несколько миллиметров подвинуться влево, и только тогда он ответил:
— Я дам вам знать. — Калин повернулся и направился к выходу, хотя Пепис еще не отпускал его. У дверей он услышал взволнованный голос императора:
— Сделай это, Калин, сделай это!
* * *
Динаро стоял перед Калином по стойке “смирно”. Его мышцы были видны даже через толстую ткань комбинезона. От простых миссионеров он отличался здорово.
Калин вздохнул и посмотрел на принесенное Динаро сообщение: факты были очевидны, так что этот запрос имел смысл. Если бы Калину не надо было учитывать воинственности Динаро и того, что отколовшиеся секты угрожали распаду их Уокерского движения! Вероятно, Пепис был в чем-то прав, пытаясь окончательно развалить их миссионерское движение! Один Бог знал, как боялся Калин войны на религиозной почве между мирами Доминиона. Ведь это были человеческие миры. Если Калин пошлет Динаро одного на какие-нибудь раскопки, тот непременно создаст свою армию и установит пограничный сторожевой пост для охраны миссионеров.
Император и Его Святейшество были когда-то друзьями. Калин много лет наблюдал, как отдаляется от него его друг. Теперь он окончательно исчез в тайных сетях различных союзов, в бесконечной паутине, где за каждое слово и действие надо платить кровью. Он толкал здесь, тянул там, а потом стал императором.
А кем стал Калин? Министр, чудесным образом превратившийся в священника? Этого он не мог объяснить. Но если бы он им не стал, были бы тогда едины уокеры? На этот вопрос он не мог ответить, хотя спрашивал себя об этом не раз. А может быть, он должен, как настаивают Динаро и многие другие, собрать все силы воедино и создать свою собственную империю, бросив весь остальной мир на произвол судьбы? Калин знал, что Пепис давно видит в нем конкурента.
