Я высказал это Дэйну, когда мы возвращались к грузовику, и Дэйн кивнул, но ничего не ответил, казалось, его мысли витали в миллионе миль отсюда. Я полагал, что это обычный упадок сил после долгой и тяжелой погони, и не стал вырывать его из мира видений.
Мы вернулись к грузовику, и мадан официально опознал убитого. Это означало завершение самой трудной части расследования. Осталось только опросить всех друзей Флагерти, проверить записи "Чизпикской и Вирджинской Нефтяной Компании" и найти их истоки. Но это уже являлось не более чем стандартной полицейской процедурой. По-настоящему важная работа была завершена.
Вдали мы услышали вой сирен; абаданская полиция наконец-то поняла, что здесь что-то происходит. Хитай выглядел измотанным, но довольным. Я полагаю, он уже мысленно пересчитывал доллары. Интересно, сколько этих долларов когда-либо видел род душак? Мадан бормотал молитвы над телом Флагерти. Дэйн склонился, чтобы более внимательно осмотреть труп.
Неожиданно Дэйн выпрямился. Он посветил своим фонариком на крышу, потом на стенки кабины. Затем повернулся ко мне и спросил:
- Где вы были во время перестрелки?
- Там, - ответил я, указав на кусты около джипа.
- Спросите остальных, где были они.
Я спросил их, потом разъяснил Дэйну диспозицию. Оказывается, во время перестрелки мы залегли вокруг кабины грузовика неровным полукругом.
- Что вы хотите узнать? - спросил я. - Мы избрали неверную тактику?
- Нет, не в том дело, - ответил Дэйн. - Проблема в том, что никто из нас не мог застрелить Флагерти.
- Мы могли сделать это, сэр, и сделали, - сказал я. - Один из нас влепил пулю в лоб Флагерти.
Дэйн покачал головой.
- Но рана...
- Это выходное отверстие, - объяснил Дэйн. - Пуля вышла из его лба. Если посмотреть с другой стороны, то вы увидите входное отверстие у основания черепа. Флагерти застрелили сзади.
- Возможно, это был рикошет, - предположил я.
- В кабине нет отметины от рикошета. К тому же кожа вокруг входного отверстия обожжена. Кто-то приставил пистолет к голове Флагерти и нажал курок.
- Вы уверены? - спросил я.
- Да.
- Тогда это, должно быть, один из хаббания, - сказал я. - Их ненависть к чужестранцам хорошо известна. В последний момент они могли решить...
- Хаббания и застрелили его, - сказал Дэйн, - но не из ненависти к чужестранцам. Они вели дела с Флагерти в течение многих лет.
- Тогда это вообще не имеет смысла.
- Вы найдете смысл, если правильно распределите роли, - пояснил Дэйн. - Мы полагали, что Флагерти - важная шишка, что он контролирует всю операцию. Но что, если это не так? Предположим, он был только прикрытием?
