Мой дом находится почти в центре Исфагана. Это небольшой, но уютный особнячок, позади которого разбит тенистый сад. Как-то во второй половине дня, когда я сидел в саду, читая газету, моя матушка выбежала из дома в крайнем волнении.
- Ахмед, - сказала она, - Кефтия хочет тебя видеть!
- Кто тебе это сказал? - спросил я.
- Сам Кефтия, начальник полиции!
- Ну что за нежданная радость, - отозвался я. - Пусть слуга проведет его в сад.
Услышав мои слова, матушка ударилась в слезы.
- Ох, господи, - запричитала она. - Что ты натворил, Ахмед? Что нужно от тебя полиции?
- Да ничего я не делал, - сказал я ей. - Речь, вероятно, будет идти о каком-нибудь общественном поручении.
Она мне, конечно, не поверила, и тут в сад ворвался мой отец.
- Ахмед, еще не поздно убежать через стену. Спрячься у Али в доме, а я использую все свое влияние в Тегеране...
- Ваши страхи совершенно беспочвенны, - заявил я. - Я не виновен ни в каком преступлении. Пожалуйста, проводите гостя в сад.
Некоторое время родители молча смотрели на меня.
- Ладно, - наконец сказал отец. - Может быть, лучше остаться и все отрицать. Да, я думаю, ты прав, Ахмед. Сейчас я его приведу.
Они с матерью ушли прежде, чем я смог вставить хотя бы слово. Никого из представителей старшего поколения невозможно убедить в том, что визит полицейского может означать нечто иное, нежели арест и заключение под стражу.
В бесшабашные дни моей молодости я совершил один-два неосторожных поступка, но это было очень давно. И теперь я не мог придумать никакой причины, которая могла бы привести ко мне начальника полиции. Так что я ждал его с некоторым опасением. Кефтия, говоря по правде, имел несколько зловещую репутацию. Он совершенно честный человек, но слишком хитрый. Его любовь к ненужным сложностям часто приводила к ненужным смертям. Зная это, я изо всех сил пытался разгадать истинную цель его визита...
***
Меня зовут Ахмед Аботай эд-Дин. Я родился здесь, в Исфагане, самом прославленном из великих городов Ирана. Мой отец происходит из старой семьи тегеранских землевладельцев, для которой с падением Резы-хана настали плохие времена. Моя мать - из бухарской знати, сильно поредевшей после смерти последнего эмира. Она дала мне монгольское имя Аботай и заставила выучить язык ее народа и ее родословную, которую она возводила к хану Узбеку.
Мои родители часто спорят об относительной чистоте и благородстве .своих родословных. Что касается меня, то, когда я вырос, меня перестали заботить древняя знатность или минувшая слава. Я решил проложить свою дорогу в этом мире, а не обитать в мире, давно исчезнувшем.
