В эту ночь мы спали среди телят, собак, детей, москитов и блох. На рассвете, торопливо позавтракав, мы получили лодку и лодочника и поплыли к следующей деревне.
После посещения еще двух деревень я признался Хитаю, насколько я был не прав насчет мадан. Они обычно относились к нам с подозрением, но гостеприимство их не оставляло желать лучшего. Они делились с нами тем немногим, что имели, и отказывались от платы, даже когда ее предлагали как дар. Эти плавни, в которых они живут, почти так же суровы, как пустыня, и так же безжалостны. Однако в них, как и в пустыне, есть своя красота. Рассвет и закат окрашивают воду мягким золотым светом, и очертания дальних тростников и пальм кажутся нарисованными на небе черной тушью. Одинокая цапля - отдых для глаз в этой стране, где резкие линии редкость, а полет бакланов кажется радостным, как в первый день творения.
Чем дальше на восток, тем выше становились тростники, достигая двадцати футов в высоту. Мы продирались сквозь них и иногда пугали диких кабанов, а иногда дикие кабаны пугали нас. Я думаю, мы путешествовали дня два или три, но эти дни показались годом в этой стране воды, потому что любое место в этих болотах казалось похожим на другое, и даже деревни мадан не отличались ничем, кроме размеров.
Но наконец мы добрались до селения суаяд. Их тростниковые дома были очень высокими, и они владели большим стадом буйволов. Суаяды были более молчаливы, чем другие кланы, и их гостеприимство казалось несколько натянутым и ненатуральным. Их шейхом был одноглазый человек по имени Дакхил, и он смотрел на наше оружие и снаряжение с завистью.
Нам не пришлось терять время в поисках ответа на вопросы. Когда я упомянул о хаббания, лицо Дакхила окаменело от ярости. Но когда я сказал, что они наши враги и что мы планируем нанести им удар, он задумался.
- Вы слышали о хаббания? - спросил я.
- Да, - ответил Дакхил, коснувшись пустой глазницы. - Я слышал о них. Скоро и они услышат обо мне.
- Вы слышали о веществе, которое называют Белым Порошком? - спросил я.
Мы ждали, пока Дакхил обдумывал ответ. Он долго молчал, и я не мог ничего прочесть по его лицу. Его люди собрались вокруг нас, и от меня потребовалась вся сила воли, чтобы не схватиться за револьвер. Потом Дакхил что-то сказал шепотом одному из своих людей, который поспешно ушел.
Однако нам Дакхил пока не ответил. Молчание становилось тягостным, и я стал прикидывать наши шансы, если дело дойдет до драки.
