- Что вы, по-вашему, делаете? - спросил Хансен.
- Загружаю вашу машину, - ответил Дэйн.
Хансен от души выругался - должно быть, по-шведски. Потом сказал:
- Я требую, чтобы вы прекратили это. Я не еду в Таббас.
- Я знаю, - сказал Дэйн. - Я беру ваш грузовик в долг.
Ответ Хансена был несоразмерен силе его гнева. Он начал с ругательств, а закончил тем, что обвинил Дэйна в открытом грабеже.
- Я ничего не краду, мистер Хансен, - ответствовал Дэйн. - Я преследую группу преступников, и ваш грузовик - единственное подходящее транспортное средство в радиусе пятидесяти миль. Вы и ваша компания получите полную компенсацию за потерю времени и за любое повреждение, которое может получить грузовик.
Хансен недоверчиво фыркнул.
- Преступники! Что это за преступники, что ради них нужно устраивать такую самоубийственную гонку?
- Они везут чистого героина на несколько миллионов долларов, - ответил Дэйн.
- Предназначенного для Соединенных Штатов?
- Да.
- Но как собираются они протащить его через границу?
- Вот это я и пытаюсь выяснить, - сказал Дэйн.
- Понятно. Я думал, что вы занимаетесь какими-то шпионскими глупостями... Ладно. Вы когда-нибудь водили большой дизельный грузовик?
- Нет. Честно говоря, я надеялся, что вы покажете мне, как это делается.
Хансен рассмеялся.
- Показать вам, как что действует? А кто покажет вам, как управиться с машиной на крутом повороте? Да вы хоть знаете, как менять шины на грузовике вроде этого?
- Найду способ.
- Вы себя убьете.
- Я так не думаю.
- А я думаю, - сказал Хансен. - Вы сломаете грузовик, и ваша смерть будет на моей совести. Моя компания спросит, почему я отпустил вас одного. После вашей смерти они станут очень законопослушными. Извините, мистер Дэйн, я не могу позволить новичку сесть за руль своего грузовика.
- У вас нет выбора.
- А, да заткнитесь же! - раздраженно оборвал его Хансен. - Я говорю, что сам поведу машину. Вы, цэрэушники, может, и знаете все на свете о невидимых чернилах, но перед машиной совершенно беспомощны.
Дэйн поблагодарил его, и Хансен тут же пошел проверять шины. Я так и думал. Здравый смысл Хансена был не более чем маска, которую он носил для всего мира - сердце его было полно европейского романтизма. Сначала он пытался действовать рационально, но я знал, что ничто в мире не удержит его от того, чтобы присоединиться к Дэйну и мчаться через пустыню следом за бандой головорезов.
Повернувшись ко мне, Дэйн сказал:
