— Но Харрис сказал, что здесь он ничего не может сделать.
— Значит, он не стоит тех денег, которые я ему плачу, — проворчал Фаллон и, отвернувшись от меня, снова погрузился в суматоху подготовки высадки десанта в Лагере-Три.
Я ничего не сказал об этом Халстедам, не было никакого смысла пугать кого-то до смерти. Но у меня состоялся еще один разговор с Патом Харрисом перед тем, как он улетел выяснять дальнейшие намерения Гатта. Я рассказал ему о неудаче, которая меня постигла при попытке воздействовать на Фаллона, и он мрачно улыбнулся, услышав, как Фаллон оценил его стоимость, но промолчал.
— Одна мысль не дает мне покоя, — сказал он. — Каким образом Гатт узнал, что ему пора здесь появиться. Любопытно, что он прибыл сразу после того, как вы нашли город.
— Совпадение, — предположил я.
Но Пат не был в этом уверен. Он попросил передать ему подробно весь состоявшийся разговор, и Пата, так же как и меня, озадачило видимое безразличие Гатта к тем вопросам, которые, как мы знали, представляли для него большой интерес.
— Была ли у Гатта возможность поговорить с кем-нибудь наедине? — спросил он.
Я призадумался, а затем отрицательно покачал головой.
— Он находился с нами все время. Мы не позволяли ему бродить в округе в одиночестве, если это то, что ты имеешь в виду.
— Он не оставался с кем-нибудь наедине — хотя бы на одну минуту? — настаивал Пат.
Немного поколебавшись, я ответил:
— Перед тем как сесть в свой самолет, он со всеми попрощался. — Я нахмурился. — Халстед стоял немного в стороне, и Гатт подошел к нему, чтобы пожать руку. Но это продолжалось недолго — не более пятнадцати секунд.
— Бог ты мой, Халстед! — воскликнул Пат. — Позволь мне сказать тебе кое-что. С помощью простого рукопожатия можно передать огромное количество информации. Имей это в виду, Джемми.
Сделав это загадочное замечание, он улетел, а я начал перебирать в уме все, что знал про Халстеда. Но было просто смехотворно предположить, что у него существуют какие-то общие дела с Гаттом. Смехотворно!
В течение следующих нескольких дней Гарри Ридер был очень занятым человеком. Он доставил Рудетски и двоих его людей в Лагерь-Три, высадил их там и вернулся назад за снаряжением. Рудетски и его команда вырубили в лесу большую посадочную площадку, после чего в дело включился уже грузовой вертолет, и события начали развиваться полным ходом. Это походило на хорошо спланированную военную операцию по подготовке плацдарма.
Было бы очень жаль, если бы вдруг оказалось, что это не Уашуанок и что все усилия пропали впустую, но Фаллон не проявлял беспокойства. Он побуждал Рудетски прикладывать максимум усилий и самодовольно наблюдал за тем, как вертолет непрерывно снует взад-вперед. Стоимость часа летного времени большого вертолета представляла из себя что-то фантастическое, и хотя я знал, что Фаллон может себе это позволить, все равно не смог удержаться от того, чтобы не изложить ему свои сомнения.
