— Нам надо ориентироваться на ворот, — заметил он. — Ту, другую штуку, нам трудно будет сделать. А в случае необходимости можно чуть ослабить пружину, сточив ее. — Он оглянулся. — А где же Пибоди?
— Не знаю, — сказал Армстронг. — Давайте продолжать.
— Нет, нам надо его найти, — сказал Виллис. — Его мы поставим на изготовление стрел, это сравнительно нетрудная работа.
— Не стрел, а болванок, или пик, — педантично поправил его Армстронг.
— Все равно, как их называть, надо поскорее заняться ими.
Они обнаружили Пибоди в одном из сараев, где он подогревал на огне банку с бобами. Нехотя он пошел за ними в мастерскую, и они приступили к работе. Армстронг был в восторге от Виллиса, чьи искусные руки могли из какой-то металлической ерунды сотворять необходимые детали. Они нашли также старое точило, которое оказалось наиболее эффективным режущим инструментом, хотя для работы с ним требовалась уйма физической энергии. Они крутили ручку попеременно: Армстронг, обливаясь потом и выбиваясь из сил, Виллис молча и сосредоточенно и Пибоди, выплескивая проклятия и ругательства.
Они оторвали от стен электропроводку и освободили кабель от защитных трубок. Затем разрезали металлические полосы на части и пробили в них отверстия для болтов. Руки их занемели от холода и покрылись ссадинами и порезами.
Так они проработали всю ночь, и, когда стало светать, Армстронг взял в руки готовое оружие и осмотрел его с некоторым удивлением.
— Это не совсем то, что я представлял себе, — сказал он, — го, думаю, работать оно будет. — Он устало потер глаза. — Пойду отнесу его поскорее вниз.
Виллис привалился к стене мастерской.
— У меня есть идея, как усовершенствовать эту штуку. Но сначала я должен поесть и поспать. — Его голос стал затихать, глаза быстро слипались.
— Я поем внизу, — отозвался Армстронг и, взвалив на плечи арбалет, вышел наружу.
В течение всей ночи противник освещал мост автомобильными фарами, и о попытке какой-либо вылазки в его сторону не могло быть и речи. Но и те не появлялись на мосту, опасаясь получить пулю из глубины ночи.
Форестер с презрением заметил:
— Вот дураки. Если мы не можем попасть в них днем, то тем более не сможем и ночью. Если бы они что-нибудь соображали, они бы постарались вызвать огонь на себя и засекли бы нашего стрелка. А тогда его можно было бы изрешетить пулями.
Но днем работа на мосту продолжилась, и там уже меньше боялись обстрела. Стало ясно, что опасность быть подстреленным довольно мала и только случайный удачный выстрел мог бы попасть в цель. К утру у Родэ оставалось всего шесть патронов, а на мосту уже было девять новых досок.
