Помолчав, капитан добавил:
– Эх, хотелось бы мне самому показать тебе «Геновеву»! Должен сказать, что «Геновева» действительно замечательный корабль! И признают это даже прославленные мореходы, которым доводилось ее осматривать… Детище моего покойного брата! Но, конечно, лучше, удобнее для тебя будет, если с «Геновевой» тебя ознакомит кто-нибудь из свободных матросов. Или боцман… Он-то сделает это с большим удовольствием. Вот тогда ты поймешь, на каком корабле тебе предстоит проделать плавание!
По заведенному на «Геновеве» порядку в конце недели, в субботу, в средней каюте собрались капитан, маэстре, пилот, боцман и эскривано. Как-то уж так повелось, что сеньор Гарсиа был непременным участником таких совещаний.
Они выслушали сообщение маэстре о настроении и здоровье команды, проверили астрономические наблюдения и записи пилота, обсудили дальнейший курс «Геновевы», а также отчет боцмана о сохранности запасов провианта, вина и пресной воды.
Перед тем как разойтись, поговорили о новом матросе.
Капитан был очень доволен, что «Спасенный» (правда, если судить по тем нескольким дням, что он провел на баке) на всех произвел благоприятное впечатление.
– Я рад сообщить вам, сеньоры, – сказал капитан напоследок, – что наш «Спасенный святой девой» не только опытный моряк, но еще с детства приучен к черчению карт и к граверному делу. Не знаю, каков он будет в бою, если мы встретимся с неприятелем, но я выяснил, что по его гравюре на меди была даже отпечатана карта, изданная в Страсбурге… Ну, ну, сеньор боцман, попробуй-ка сказать, что все это помешает Руппи быть хорошим матросом!
Три дня пришлось Франческо дожидаться, пока боцман выберет время, чтобы показать ему «Геновеву», но тому все было недосуг. Однако Франческо и сам убедился, что у боцмана действительно дел по горло и на корабле он человек незаменимый.
Матрос Сигурд Датчанин, которому наконец было поручено ознакомить новичка с кораблем, оказался славным малым. Впрочем, для Франческо это не явилось неожиданностью: он с первого же дня своего появления на баке запомнил дружескую улыбку, осветившую угрюмое лицо Датчанина.
По-кастильски Сигурд говорил не хуже Франческо, но мог еще кое-как объясниться и по-португальски.
Вопросов новичку он не задавал, но объяснял ему все охотно и обстоятельно. О себе сообщил, что прапрадед его был рыбаком, прадед – матросом, дед – матросом, отец – тоже. И что у них в роду так и повелось: старший сын обязательно уходит в море.
