В настоящий момент священник старательно подставлял лицо розоватому вечернему свету, видимо, думая, что лучи заходящего солнца озаряют его голову чем-то вроде заслуженного нимба, а возможно, просто надеялся осчастливить толпу на базаре своим величественным видом. Но если его стремления были действительно таковы, то он жестоко ошибался: ведь именно теперь безобразные оспины, уродовавшие его худые щеки, стали видны наиболее явственно. Хотя сегодня на нем была весьма скромная ряса, которую отдал ему деревенский священник, Иван пребывал в куда лучшем настроении, чем сутки назад. Он снова преисполнился сознанием собственной значимости, полагая, очевидно, что это именно он совершил столь славный подвиг, доставив Зинаиду к ее попечителям.
Наконец экипаж выехал из узкой улицы на открытое пространство Красной площади. Площадь действительно была красива или красна, как говорят в народе. Высокая кремлевская стена, точно многозубчатая корона, поднималась над посадом, отделяя от него величественнейшие постройки: несколько многоглавых соборов, колокольню Ивана Великого, Грановитую палату и стоящий неподалеку Теремной дворец, где должна была поселиться будущая царица. Под лучами вечернего солнца белоснежные фасады и золотые купола сверкали, словно несметные сокровища какого-нибудь султана. Вокруг всего этого великолепия плотно жались друг к другу и иные богатые сооружения: дворы и сады знатных бояр. И все они, вместе с соборами, царскими теремами и палатами, были под защитой высоких красных зубчатых стен.
Неподалеку от Фроловской башни — главного входа в эту могучую крепость — сверкал настоящий бриллиант архитектуры. Экзотическая громада Покровского собора, или храма Василия Блаженного, как его часто стали называть в последнее время, ошеломляла своими многочисленными башенками и пристройками, неповторимыми узорами на куполах и многоцветием красок, сверкающих на солнце, точно переливчатые чешуйки на теле рыбы.
Степан хлестнул лошадей. Экипаж пересек площадь перед храмом и миновал Лобное место, откуда патриархи благословляли народ, а царские глашатаи зачитывали указы и приговоры. По тем приговорам на эшафоте, сооружаемом ради таких случаев поблизости, бывало, рубили головы ворам и разбойникам или подвергали их пыткам.
Вскоре Степан снова свернул в сторону от Кремля, в улицу, где стояли большие деревянные дома знати. Завидев терема боярыни Натальи Андреевны, Зинаида заволновалась. Некогда эта женщина была ближайшей подругой ее матери, а теперь стала единственным человеком, которому Зинаида искренне доверяла и у кого надеялась найти утешение в том случае, если дела с княгиней Анной пойдут совсем худо.
