— Чудесное место, — пробормотала Рейлин, усаживаясь на стул, который Бертран предупредительно отодвинул. Ей очень хотелось остаток дня провести наедине с мужем, вдали от любопытных глаз.
— Не хотите ли начать с бокала вашего любимого белого вина, мистер Бирмингем, и паштета из крабов, который сегодня особенно удался?
— Удался, говорите? Тогда мы, пожалуй, закажем немного. Поверь моему слову, дорогая, — со смешком сказал Джеффри, обращаясь к Рейлин, — вкуснее ты не пробовала ничего в жизни.
— Жду с нетерпением, — с улыбкой ответила Рейлин. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась.
Прохладный ветерок дул с моря, играя краем белоснежной скатерти; лампа под цветным абажуром отбрасывала приглушенный теплый свет, казавшийся маленьким островком в сгущающейся таинственной мгле, напоенной ароматами сада и моря. Лампы загорались и на других столиках, и вскоре веранда превратилась в архипелаг светящихся островков. И справа, и слева от Рейлин и Джеффри смеялись или тихо беседовали такие же, как они, молодые люди и пары постарше, но присутствие соседей никого не раздражало: каждый чувствовал себя хозяином своего крохотного, вырванного из тьмы островка, и в отличие от Робинзона и его Пятницы знал, что он не одинок в этом мире.
— Какое замечательное место, — сказала Рейлин, оглядевшись, — и какое прекрасное окончание чудесного дня! Спасибо, дорогой, что ты привел меня сюда.
Джеффри улыбнулся. Хорошо, что его молодая жена так легко забывает неприятное. Впечатление от прогулки не омрачило ни столкновение с Одни и Купером, ни даже встреча с Нелл. К тому же в такой волшебной обстановке плохое просто не удерживалось в памяти, а жизнь казалась волшебной сказкой. Глядя в аквамариновые глаза жены, Джеффри вспоминал о том, как страстно они любили друг друга, и то, что было потом. Сегодняшнее утро стало для них утром новой жизни. Казалось невероятным, что такое счастье, такой экстаз доступен смертным. Рейлин смотрела на него так, будто он был полубогом, а для него она была женщиной, которую он искал почти полжизни.
В прошлом Джеффри редко беспокоила мысль о том, что он может остаться в одиночестве — в конце концов, у него был брат, который уже успел обзавестись семьей. И все же, увидев Рейлин, он понял, что этой женщине мог бы посвящать стихи, мог встречать с ней день за днем, не боясь, что любовь оскудеет. Чувство к ней, возникшее внезапно, было столь сильным, что его могло бы хватить с лихвой на целую жизнь. Джеффри болезненно переживал нежелание Рейлин ответить ему любовью на любовь. Всякий раз, когда, следуя неписаным правилам, принятым в их кругу, он появлялся с молодой женой на людях, терзания его усугублялись. Чувствовать ее близость и знать, что близости этой не суждено стать полной, — все это вносило в его душу разлад и смятение. Сегодня терзаниям пришел конец. Рядом с ней он был счастлив вполне, и нежный любящий взгляд Рейлин, и голос ее обещали еще большее блаженство. Вместе с Рейлин вернулась гармония. В душе Джеффри воцарился мир, и этот мир был похож на рай.
