Паяц вошёл в азарт. Уже забыв о русоволосом, он сосредоточился на чернявом, пытаясь сбить того стрелой. Вот он, подпрыгнув, зацепился за светильник на потолке, взобрался на него и, удобно устроившись, выхватил из-за спины ещё парочку стрел.
Так высоко Сиривуш запрыгнуть не мог. Сжав зубы, он наблюдал, как стрела приладилась к луку и посмотрела ему строго между глаз.
В это время лежавший на полу Фуфуг слабо застонал. Весёлый человечек обернулся и, не колеблясь, послал старику в грудь ещё одну стрелу.
В тот же миг в воздухе сверкнул нож. Перерезанный у основания, тяжёлый светильник с грохотом упал на пол, придавив собой Ветроногого.
Ловко поймав свой нож, Сиривуш бросился на куклу. В воздух полетели опилки.
Фуфуг бледнел на глазах. Склонившись над старым кобольдом, Игуш прижал ухо к его груди и задержал дыхание. Нет, как напряжённо он не вслушивался, сердце не билось.
Игуш не мог поверить. Он снова склонился над стариком. Сердце молчало. Лицо кобольда исказила гримаса страдания. Бледный, он медленно поднялся с колен и подошёл к другу.
Тот уже ловко опутывал паяца сетью, позаимствовав её у немаленьких размеров игрушечного паука.
Гневно сжав губы, смотрел Игуш в лицо Ветроногому. Тот отвечал насмешливой улыбкой, растянув рот до ушей. Игуш отвернулся.
– Этот мухомор изнутри сплошь набит опилками! – возмущался Сиривуш, затягивая на ногах у куклы крепкий узел. – Пролить столько чужой крови, а самому…
Услышав в ответ лишь тишину, Сиривуш поднял глаза на друга:
– Игуш, что Фуфуг?..
Не ответив, худощавый длинноволосый кобольд отошёл в угол и уткнул лицо в кучу тряпья.
Ветроногого, крепко связанного и продолжавшего нагло улыбаться, повесили на гвоздик, повернув носом к стене. Печально постояв над телом Фуфуга, укрыли его скатертью, снятой со стола.
И только потом вспомнили про скрипку.
Невольно залюбовавшись изящным силуэтом виновницы только что произошедшего столкновения, надежды и спасительницы Цауберляндии, Сиривуш, наконец, протянул руку, чтобы снять инструмент со стены и… Пальцы его, пройдя сквозь скрипку, уткнулись в стену.
Недоумённо сдвинув брови, Сиривуш продолжал упорно шарить по стене, пытаясь схватить неуловимый инструмент. Тщетно: скрипка висела на том же месте, но была не плотнее воздуха.
Никогда ещё не испытывали кобольды такой растерянности. Тайна Уморта была раскрыта, погиб Фуфуг… и всё напрасно! Скрипка оказалась заколдована. Её ни снять, ни унести… никому, кроме Уморта.
