Потом в Англию прибыла испанская принцесса Катерина Арагонская, элегантная, ученая, утонченная, и Мэри заявила, что хочет быть такой же, как эта леди из древнего рода де Тостамара. Катерина приехала, чтобы стать женой наследника трона, принца Артура Уэльского, и в день их свадьбы состоялись торжества, какие скупой Генрих VII редко когда устраивал. Маленькие Маргарет, Генрих и Мэри получили от них истинное удовольствие. Мэри даже позволили принимать участие в танцах, и придворные улыбались, глядя, как крошку-принцессу вел в круг воспитанник короля, восемнадцатилетний Чарльз Брэндон. Одна Мег сурово поджимала губы. Брэндон был известным повесой, о его амурных похождениях ходило немало толков, и гувернантке не нравилось, что ее подопечной позволяют так много времени проводить с этим вертопрахом. Хотя... Мэри ведь еще сущий ребенок, а Брэндон всегда находился на особом положении в королевской семье. Отец Чарльза был одним из соратников Генриха VII в его борьбе за трон, и в решающей Босуортской битве[2] закрыл короля своим телом. Тогда над умирающим другом Генрих Тюдор поклялся позаботиться о его сыне, и Чарльза Брэндона привезли ко двору, где он рос и воспитывался, как член семьи Тюдоров.
Поэтому никто не был шокирован, что красавчик Брэндон так много времени проводит с младшей принцессой. Одна Мег была недовольна. Она замечала, как ее высочество всегда необыкновенно возбуждена, прямо светится, стоит лишь появиться протеже ее отца. А после свадьбы Артура и Катерины и танцев с Чарльзом, она говорила Гилфорд, едва не заикаясь от волнения:
– Ты видела, Мег? Ты видела?.. А когда я вырасту, Брэндон будет первым, кто влюбится в меня. Ведь и я когда-нибудь стану леди, не хуже, чем Катерина Арагонская! Однако участь Катерины Арагонской оказалась отнюдь не завидной. Артур Уэльский умер через полгода после свадьбы, и как поступить с Катериной никто не знал. Оказалось, что её отец – испанский король Фердинанд Арагонский – не выплатил и половины обещанного приданого, а Генрих Тюдор не желал отдавать её назад, пока его не получит. Поэтому овдовевшую Катерину поселили в Лондоне в Дурхем Хаусе, причем с таким ничтожным содержанием, что ей едва удавалось сводить концы с концами. Принцесса Мэри порой навещала ее, а вернувшись, рассказывала «своей Мег», округлив глаза и забавно выпячивая яркие губы:
– Она вынуждена рассчитать всех своих слуг, у неё на стол подают самые простые блюда, камины почти не топят, а подол платья у неё заштопан до неприличия. Ей даже пришлось заложить свои драгоценности, и она не брезгует теми подношениями, какие посылает к её столу герцог Бэкингемский.
