– Конечно, позволил, – ответил Оливер сам себе. – В этом случае три огромных поместья – Монфише, Эвентайд и Блэкроуз – попадали в руки преданного ему человека – сторонника Реформации.
– ...Спенсер был чрезвычайно предан королю, – медленно произнесла Ларк.
Святой боже, неужели девчонка пьяна?
– Ларк, я должен спросить тебя...
– Давай, спрашивай, – пропела Ларк. Взмахнув руками, она откинулась на одеяло. – У меня больше нет секретов. Правда, я не могу понять, почему моя жизнь так интересует тебя.
– Видишь ли... – он откашлялся, – я приехал, чтобы заботиться о тебе.
Она наградила его подозрительным взглядом прищуренных глаз.
– Несомненно.
Напряжение Оливера нашло выход в гневе. Он схватил Ларк за руки и наклонился над ней. Голова закружилась, его захлестнуло отчаянное желание... и ему вдруг захотелось наказать ее за свои страдания, за то, что она стала той женщиной, о которой он может лишь мечтать, но никогда не сделает своей.
– Что ты сейчас чувствуешь? – резко спросил он.
– Пусти меня. – Ларк высвободилась и встала на колени. – Ты не имеешь права...
– Спенсер научил тебя своим любимым позам? – Оливер не мог остановиться и бросал слова, как ядовитые колючки. – Он хоть подождал, пока у тебя начнутся месячные, или уложил тебя в постель, едва ты научилась ходить?..
Ее пощечина была неожиданно сильной. Смесь страсти и ярости.
Оливер испытал странное облегчение. Она вовсе не такая благоразумная, как хочет казаться.
Проведя языком по губе, он почувствовал вкускрови.
– Честное слово, у тебя тяжелая рука.
– Какое ты имеешь право задавать такие вопросы?
– Потому что я чувствую себя обманутым.
– Я раньше никогда никого не била. – Взгляд Ларк был почти свирепым. – Ты самый наглый, бессовестный негодяй из всех, кого я знаю.
Оливер схватил бутыль вина и быстро наполнил кружки.
– Глупо было спрашивать. – Он выпил до дна, морщась, когда вино попадало на царапину. – Глупо, ведь я знал ответ.
Ларк сделала глоток вина и криво усмехнулась.
– Да неужели? – Она легла на живот и отставила кружку в сторону. Удар, очевидно, исчерпал весь ее запас злости, и сейчас она была добродушна и немного пьяна.
Ночь начала отступать, появились первые лучивосходящего солнца. Оливер наконец-то увидел Ларк такой, какой она была на самом деле. Девочка, воспитанная суровым, но добросердечныммужчиной, которую научили обуздывать физические желания. Не тронутая мужчинами... за исключением Оливера де Лэйси.
Он понял это так же отчетливо, будто знал еевсю жизнь. Ему не стоило бросаться гнуснымиобвинениями.
