– Ну а Грузия здесь с какого боку? – не поняла я. – Призрак мстит за изгнание «Хванчкары» из наших магазинов?
– Зачем играть в испорченный телефон? Это вы лучше у самой Татьяны спросите, – посоветовала Нина Васильевна и ткнула пальцем в окно. – Вон она как раз идет.
Я рванула догонять первоисточник.
– Татьяна! – окликнула я его, вернее, ее.
Она обернулась. Татьяна Злотникова показалась мне весьма симпатичной. Чуть за двадцать. Не худышка, но и не толстая. Я бы назвала ее статной. Светлые волосы, голубые глаза. Этакая русская барышня, не броская, но очень милая. И коса имелась. Не до пояса, конечно, а собранная в кольцо заколкой. Миловидное открытое лицо, доброжелательное. В руках стопка книг.
– Здравствуйте, меня зовут Виктория Победкина. Я насчет призрака грузинской княжны…
Девушка посмотрела на меня с тревогой:
– Вы журналистка? – строго спросила она. – Нашему музею скандальная слава не нужна. Сюда люди со всего мира не за мистикой приезжают. Здесь и без того особая энергетика.
– Я не журналистка. Я тоже видела призрак. Брюнетку в белых одеждах. Сегодня в лесу. И мне посоветовали проконсультироваться с вами.
Она помолчала немного, словно оценивая, не шутки, не издевка ли.
– Вообще-то, я научный сотрудник, а не консультант по магии с последующим разоблачением, – грустно улыбнулась Татьяна.
Видимо, ей не нравилось, что за ее спиной шепчутся о всяких странностях. Мало того что князь предпочел другую, так он сделал это на глазах женского коллектива…
– Мне сказали, вы в курсе. И я, если честно, обрадовалась, – призналась я. – Очень боялась, что мне никто не поверит. Направят к наркологу, потом к психиатру, потому что я ничего крепче чая с утра не пила.
– Похоже, мы с вами сестры по несчастью, – смягчилась она. – Сейчас я отнесу книги в библиотеку, а потом вы мне покажете, где произошла судьбоносная встреча…
«Иногда мне хочется исчезнуть, уйти, сбежать. Вот только куда? Ужасное чувство, что нет мне приюта, никто меня не ждет. Дороги мостят не для движения, а чтобы добраться до места назначения. А все мои тропинки ведут в пустоту.
В поисках убежища от равнодушия мужа я стала чаще бывать у родителей. Но детство назад никого не пускает. Тебя принимают, может быть, даже понимают. А ощущение, что это гнездо ты уже покинул, оно более не твое, не оставляет. И все равно мне хорошо там, уютно.
Было. Пока он все не испортил. «У тебя есть свой дом, свой очаг. Ты, кажется, ни в чем не нуждаешься и не имеешь права скучать…» Этот холодный, учительский тон. Отец никогда не говорил со мной так. «Не имеешь права скучать». В этом он весь! Как будто есть право что-то чувствовать. И он уже начал процесс по лишению меня всех прав. И у него получится. Он – человек уважаемый, влиятельный. Хочется зажать уши, не слушать его нотаций. Исчезнуть, уйти, сбежать.
