— Только не Самуэл!
Самуэл вызывал у Ливии ужас. Он единственный, кто заходил к остальным между ужинами и пытался поддерживать дружбу, хотя его скорбная фигура служила постоянным напоминанием о том, что с нами сделало время, а единственным занятием во время визитов было говорить плохо об остальных. Самуэл сохранил тот же аппетит, что и в юности, но со временем стал совсем тощим. Не прибавляли красоты мешки под глазами, да и вообще он походил на декадента и всячески это подчеркивал. Вечно ходил согнувшись, словно под тяжестью наших неудач, даже морщины у него на лице, казалось, от наших невыполненных обещаний. Двадцать лет назад никто из нас не пользовался таким успехом у женщин, как женоненавистник Самуэл с выразительными глазами и хрипловатым голосом. Даже Пауло, который, «сволочь такая», по утверждению Самуэла, называл собственный член «наемным агитатором» и использовал его для вербовки избирательниц всех возрастов и размеров, в любом месте и при любой возможности. Однажды нам пришлось употребить все наше коллективное влияние, чтобы избавить Самуэла от тюрьмы, потому что женщина, которую он избил, накатала жалобу в полицию, а у нее оказались высокопоставленные родственники. Педро утверждал, что Самуэлу полезно побывать в шкуре арестованного, а потому нам не надо суетиться. Возможно, он знал, что Самуэл единственный из нашей компании, Рамос не в счет, кто ухитрился трахнуть жену Педро, белокожую и гладковолосую Мару, тогда как мы слюной исходили от вожделения, но не решались реализовать его. Мы наложили вето на его предложение. «Клуб поджарки» заботился о своих. И дело не в том, чтобы избавить Самуэла от процесса. А в том, по-прежнему ли с нами считаются в городе. Самуэл признался мне, что он импотент и даже избиение женщины его не возбуждает. Он даже хвастался своей импотенцией, как приговором всему, что мы упустили за двадцать лет.
— Это для вас, сволочи. Мой вялый член — Христос нашей десятки, обмякший в обмороке на кресте. Он не встал за вас!
Ливия была уверена, что Самуэл — злобный червь, пытающийся утащить меня в свой подземный лабиринт, поближе к аду и подальше от нее. «Даже внешне он напоминает червяка», — твердила она.
— Нет, Ливия, это не Самуэл.
— А кто, Зи?
Зи — уменьшительное от Зиньо и, в свою очередь, от Даниэлзиньо. Я нашел свою Мать Белку.
— Ты не знаешь.
Я чуть не сказал, что тот, кто был со мной, на самом деле анти-Самуэл. Новый друг, очень хорошо воспитанный, обаятельный и элегантный, с моей точки зрения, с хорошими зубами и не представляющий никакой опасности.
