Новым членом тройки стал Кузьма Самсонович Егоров – мужчина очень серьезный, редко улыбающийся и весьма твердый по части убеждений. В Главном Совете он занимался идеологическими вопросами, время от времени приводя в чувство излишне зарвавшихся представителей интеллигенции. Главный идеолог был еще относительно молод и судил о латунинских временах только по юношеским воспоминаниям.
– И что ты думаешь с ним делать? – спросил он у Сергея Михайловича, когда тот сообщил Кузьме Самсоновичу о новом поручении. «С ним» означало, естественно, с товарищем Латуниным.
– Подержим, собьем спесь и отправим жить на родину, в Южную республику. В прессе сообщим только о факте оживления, может быть, даже не называя имени. А будет бузить – думаю, найдем средства, – довольно решительно заявил товарищ Мишутин, помня о карауле и кандалах, обещанных персонально ему.
– Ну-у, нельзя же так! – протянул Кузьма Самсонович. – Подержать его, ясное дело, следует, но зачем так круто? Все-таки он был главой партии и страны. Представляешь, как это будет политически неправильно, если его, не дай бог, под суд? Да и вообще… У него огромный опыт, зачем же кадрами бросаться? Можно оставить его советником.
Товарищ Мишутин вновь вспомнил о кандалах.
– А то, что он сейчас шумит, – продолжал Егоров, – так это сгоряча. В его положении вообще спятить можно. Когда успокоится, надо с ним поговорить. А в дальнейшем сам увидишь, он будет полезен.
– А общественность? – резонно возразил Сергей Михайлович. – Представляешь реакцию?
– А мы на что? – отрезал Егоров. – Надо будет – редакторов заменим, вправим мозги писакам…
– Ты что! – неуверенно возразил Сергей Михайлович. – Мы же демократическое государство строим!
– А руководящая роль партии? – веско заметил Кузьма Самсонович. – Ты ведь сам всегда говоришь, что она должна возрастать. Как же можно потакать всяким там…
Возразить было нечего – ни упускать руководящую роль, ни тем более потакать, Председатель не собирался.
– А Латунин никуда не денется, – добавил товарищ Егогов. – Лаврентьева, слава богу, шлепнули, опереться ему не на кого, а партии он еще пригодится.
Сомнения у товарища Мишутина не рассеялись, но он все же решил предоставить Кузьме Самсоновичу свободу действий, доверяя его опыту и интуиции.
Товарищ Егоров не откладывал дела в долгий ящик. Он бегло просмотрел краткий биографический очерк Латунина, бережно хранимый все эти годы в кабинете, прочитал специально составленную справку о привычках и характере бывшего великого вождя, взял в буфете бутылку хорошего коньяка, по слухам весьма ценимого Никодимом Кесарионовичем, и с тем отбыл на Ближнюю Дачу.
