Даже зная, что ее страстная увлеченность им прошла, она была уверена, что будет чувствовать себя неловко, находясь рядом с ним так часто. И все же не глупо ли с ее стороны отказываться от его помощи? Предполагая, разумеется, что он согласится помочь и что она этого захочет.
Он откинулся на спинку кресла, пытаясь преодолеть сомнения и задумчиво потирая костяшкой пальца свои выразительные губы.
– Полагаю, я могу остаться и помочь мисс Хэммонд. Вайолет радостно захлопала в ладоши:
– О, я знала, что ты оценишь мой план по достоинству!
– Но только если она хочет, чтобы я это делал, – добавил он.
Глаза Элизы и Кита встретились. Его ясные ореховые радужки казались сегодня скорее зелеными, чем золотистыми, благодаря бутылочно-зеленому сюртуку элегантного покроя, который был на нем.
Пульс Элизы зачастил под его испытующим взглядом. Что она могла сказать? Как могла она отказаться, учитывая обстоятельства? Она опустила глаза.
– Как вам будет угодно, милорд.
– Что ж, прекрасно. Но если мы приступим к осуществлению этого плана, я должен сказать вам обеим откровенно, что понадобится отнюдь не несколько уроков светских манер, чтобы достичь желаемого результата. Мисс Хэммонд должна будет полностью довериться мне и делать, как ей велено, а это подразумевает и изменение внешности.
Она подняла голову:
– Изменение в-внешности? – Она прекрасно понимала, что не является красавицей, и тем не менее, было неприятно слышать это от Кита.
– Гм-м… Если вы хотите получать предложения о браке не только от охотников за приданым и мошенников, полумерами не обойтись.
– Что конкретно у тебя на уме? – поинтересовалась Вайолет.
– Полное перевоплощение с головы до ног, начиная с прически и одежды…
– Но я еще в трауре, – запротестовала Элиза. Она подергала свои черные юбки, зная, как сурово они выглядят. Хотя сейчас они смотрелись лучше, чем те неприглядных оттенков платья, которые тетя имела обыкновение выбирать для нее. Когда долг потребовал от нее перекрасить все свои старые платья в черный цвет, это не стало большой потерей.
– Но вы же не вечно будете в трауре, – сказал Кит, – и тогда вам понадобится новый гардероб. Полученное от тетки наследство теперь вполне позволяет вам это.
Насчет этого он прав, размышляла Элиза. Хотя даже сейчас, полтора месяца спустя, она все еще никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что тетя Дорис, которая, казалось, ни разу в жизни не проявила к ней ничего, кроме пренебрежения и неодобрения, сделала Элизу единственной наследницей огромного состояния.
