А он, Алек, никогда не сможет рассказать ему всю правду — уж больно она не похожа на правду, так же как шиш-кебаб, как шелковые туфли, как серебряные монеты, как Великая Чесотка, как потрясающее превращение Бонер-стрит и Танка, продолжавшееся всего несколько мгновений.
И все же, думал Алек, может, и вышло из всего этого хоть что-то стоящее, раз олдермен Блеггетт в конце концов призадумался, стоит ли выселять мисс Моррис, Уоллесов и всех остальных с Бонер-стрит? А теперь сам папа вышел на тропу войны. Вот это чудо так чудо! Может, это и впрямь банка подействовала?
Тут Алек вспомнил про Абу — про Абу, которому теперь не уместиться в банке, про Абу, ростом метр восемьдесят или даже выше. Подумать только, когда-то он целиком влезал в эту жестянку… Впрочем, говорил же как-то мистер Джеймсон, что в стакане воды содержится столько энергии, сколько нужно океанскому лайнеру, чтобы переплыть Атлантику и вернуться обратно… Нет, не в стакане воды, а в капле… Точно Алек не помнил. Фантастика! Сколько же в воде энергии — и все даром.
Дед поглядел в окно.
— Твой папа пошел в клуб. Гляди-ка, а с ним еще кое-кто!
Алек тоже выглянул. Ким, ведя за собой Артура Блеггетта, заворачивала за угол.
— Куда это они? — спросил дед.
— Наверно, в «Одеон», на последний сеанс.
— А, ну-ну! Вот так номер! Никогда бы не подумал, что мы свяжемся с этой семейкой. Я еще по школе помню отца Джо Блеггетта. Как-то я ему фонарь поставил под глазом.
— Как это было, дед?
— Ох, уже не помню. Память не та.
Старик проводил взглядом Ким и Артура. Он усмехнулся.
Я дочку замуж отдаю,
Приданое — пять тысяч.
А впрочем, деньги утаю,
А дочку лучше высечь!
— Да ты что, дед?! — воскликнул Алек.
— Шучу, парень, шучу. Смотри-ка, а это кто же? У нас тут людно стало, как на базаре.
— А что, дедушка?
— Какие-то цветные у ворот, мальчишка с девчонкой. Чего им надо?
Алек вскочил. Что-то произошло. Евлалия и Рыжий просто так ни за что бы не пришли!
— Я скоро, дед! — крикнул он, открыл дверь и выскочил из фургона.
Рыжий и Евлалия стояли у калитки. Лица у них были встревоженные.
— В чем дело? — спросил Алек.
— Абу пропал! Абу нигде нет!
— Пропал? — переспросил Алек.
Евлалия кивнула:
— Он жил у нас в задней комнате. Папа все думал, как быть дальше, но, мне кажется, Абу не хотел нас беспокоить.
— Точно, — согласился Рыжий. — Особенно когда узнал, что насчет иммигрантов есть всякие там законы…
— Ты хочешь сказать, что он просто ушел?
