— Опросил, как же! — вставила Ким. — В пивной «У трех скрипачей». Тоже мне «изучение психических явлений…».
Дед смутился. Папа продолжал читать:
«…мистера Боудена, полагает, что на территории Раундхилла сверхъестественные силы действуют еще с доисторических времен, когда здесь проводились языческие жертвоприношения. Он просил мистера Боудена и других жителей города и впредь сообщать о подобных явлениях».
Ким хохотала. Папа улыбался. Алек боялся обидеть дедушку, но еле сдерживал смех. А еще он думал, что сам во всем виноват. Неожиданно слово взяла мама:
— Папа! Ты сделал глупость.
— Почему? — удивился дед. — Я просто рассказал журналисту, как было дело.
— А тебе не приходило в голову, что теперь весь город узнает, что ты живешь в фургоне? Теперь сюда заявится олдермен Блеггетт из жилищной комиссии и всюду будет совать свой нос, потому что мы нарушили правила. Ты понимаешь, чем это грозит?
Дед промолчал.
— Считается, что ты вместе с нами живешь в доме. Иначе городской совет потребует, чтобы ты переехал в дом для престарелых, на другой конец города! Ты что, этого добиваешься?
У деда был совершенно несчастный вид.
— Мам, не надо, — вмешалась Ким. — Ничего твой олдермен не узнает. Он заглядывает в газету, только если там есть что-нибудь про него самого.
— Тебе хорошо говорить, Ким, а я тут выкручивайся за вас за всех! — вздохнула мама и посмотрела на папу, который сразу уткнулся в газету.
— Ну и ну! — ахнул папа. — Не зря я говорил, что они про нас пишут. Тут есть заметка про твою школу, Алек.
— А что там?
— Вы только послушайте: «Расовая рознь в Баглтаунской средней школе». Это заголовок.
— Расовая рознь? Да брось ты! — возмутилась Ким. — Что они в следующий раз придумают? Да у нас и цветных почти что нету!
— На Бонер-стрит их сколько угодно, — ответила мама. — Мисс Моррис на них то и дело жалуется. У нее на втором этаже одна семья… Она клянется, что они в ванне хранят уголь.
Дед поперхнулся пирожным.
— Да сама-то Хетти Моррис слыхала, что такое ванна?!
— Какой ты злой, дед!
— Я вчера сидел с ней рядом в Клубе пенсионеров — кому же знать, как не мне! — Дед сморщил нос.
— Она говорит: пора их всех выселять в Мурсайд, а то они живо превратят наши дома в трущобы.
— А может, сама Хетти Моррис изволит переехать в Мурсайд? — спросил дед. — Не переедет — это уж как пить дать. А дома на Бонер-стрит никакие не трущобы. Они просто перенаселены. Но сами здания куда лучше тех, что здесь, у нас. К ним бы только руки приложить!
