– Тебе подарок к празднику, – рассмеялся Монтекассино. – Высшее кошачье признание.
– Я тронут, – сказал логофет. – Заберите крысу с собой, иначе кот обидится. И еще, Керберон, непременно пошли кого-нибудь сюда с плошкой жирного молока.
– Ты прав, – согласился мавайен, и сопровождавшие его рыцари моментально прекратили многозначительно переглядываться, а сделали умные и понимающие лица. До этой секунды они полагали, что старый котарбинец немного не в себе, коли радуется дохлой крысе, но если великий магистр скажет, то они ее съедят со шкурой и костями, не то что возьмут с собой, чтобы не обидеть кошачьего параболана. – Ты прав. Друзей надо радовать и беречь как зеницу ока. Их у нас и так слишком мало. Ну, я не прощаюсь. Жду тебя во дворце.
А великий логофет в эту минуту подумал, что нужно пригласить Монтекассино завтра на ужин. Ему следует хотя бы на пару часов отрешиться от дел и посидеть в тишине и покое. Конечно, он держится молодцом, но под глазами лежат глубокие сиреневые тени. И жилка бьется на виске, как живая. И этих морщин в углу рта не было еще полгода назад.
За долгие годы знакомства и чего-то, весьма похожего на дружбу, падре Берголомо впервые пришло в голову, что великий магистр вполне уместно смотрелся бы за одним столом с Кербероном, Ларакаллой и Биханом.
* * *
Под низкими каменными сводами казармы было пусто, прохладно и тихо. Только звуки шагов вспугнутыми летучими мышами метались от стены к стене.
Ноэль бросил тяжело звякнувшую суму на койку у окна и выглянул на улицу.
– Отличная погода, – сказал он. – И три дня свободы до начала муштры. Неплохое начало. Город лежит у наших ног, остается только взять то, что нам причитается.
– Я давно не бывал в столице, – признался Ульрих. – Последний раз я приезжал сюда с отцом, когда мне исполнилось одиннадцать. Наверное, здесь все изменилось.
– В Оганна-Ванке ничего не меняется, – возразил Ноэль. – Но зато у нас есть еще одна веская причина отправиться в город, осмотреть старые достопримечательности, открыть для себя новые и, главное, посетить самые лучшие кабачки. Я предлагаю «Выпивоху». И близко – буквально тут, за углом, и кухня отличная, и компания пристойная, и вино там подают самое лучшее. Как тебе это предложение, герцог?
– Здесь это не имеет значения, – повторил Ульрих фразу сержанта. – А для меня вообще никогда не имело.
– Не скажи, – рассмеялся Ноэль. – Хорошее прозвище, так что лучше не отнекивайся. Все равно по имени тебя будут называть редко. А вот если здешние шутники придумают тебе какую-нибудь глупую кличку, она непременно пристанет. Это закон. Что скажешь, Лахандан?
