Наступила теплая сухая погода, дороги подсохли, и Джеррен вспомнил о своем намерении познакомить Антонию с единственным своим оставшимся в живых родственником. Она поехала с неохотой, ибо даже мысль о старике подсознательно вызывала перед глазами образ деда. Однако все страхи оказались напрасными. Мистер Редферн был добрым, милым старичком с веселыми глазами и неисчерпаемым чувством юмора, а оказанный им теплый прием совершенно затмил весьма скромный размер дома, свидетельствующий о стесненных обстоятельствах, и физическую хрупкость, говорящую о слабом здоровье хозяина. Живя в уединении, он ничего не знал ни о тюремном заключении Джеррена, ни об обстоятельствах его свадьбы, и так по-детски радовался, глядя на молодую пару, что у Антонии просто духу не хватило его разочаровывать. Ведь никакого вреда не будет, если она на один день притворится счастливой новобрачной.
Это оказалось не только на удивление легко, но и, к изумлению Антонии, доставляло ей несказанную радость, поэтому когда при расставании мистер Редферн настойчиво приглашал их поскорее приехать снова, она согласилась не колеблясь. Позднее, уже подъезжая к Лондону, Джеррен неожиданно сказал: — При таком состоянии здоровья, конечно, не стоило посвящать старика в подробности нашей свадьбы, и я признателен вам за то, что вы промолчали. Благодарю.
— А зачем бы я стала говорить? — она с любопытством глянула на него. — А ежели вы так боялись, что я проговорюсь, отчего не предупредили меня заранее, еще до того как нам сюда приехать?
Он рассмеялся: — Помилуйте, да был более чем уверен, что вы обо всем расскажете.
Она резко отвернулась к окошку и, помолчав, тихо заметила: — Так значит, вы считаете меня до крайности эгоистичной и достойной презрения? Способной, нимало не задумавшись, заставить страдать тех, кто не причинил мне ни малейшего вреда?
— Ясчитаю, — произнес он, посмеиваясь, — что в гневе или раздражении вы безудержны и не даете себе труда остановиться и задуматься, и я также уверен, что любая моя попытка употребить власть, несомненно, вызвала бы ваш гнев.
Она зарделась, а в голосе появился вызов: — Более чем странное заявление, особенно если учесть, каким способом вы эту власть надо мной приобрели!
— Так и не можете простить? — мрачно спросил он. — И сколько же времени должно пройти, пока вы наконец забудете обстоятельства нашей свадьбы?
— Думаете, забыть так легко? Да можете ли вы вообразить мои чувства, когда я без всякого предупреждения узнаю, что через час уже буду обвенчана с каким-то незнакомцем, которого только что вытащили из самой позорной тюрьмы Лондона? Можете представить, что мне пришлось испытать? — Она помедлила, но Джеррен молчал. — И потом — в библиотеке — мне никогда не забыть, какой мною владел ужас. Изо всех сил старалась я его скрыть, но он все равно звучал в каждом дерзком слове.
