— Считаться? С нею? — Хриплый, насмешливый шепот прозвучал, словно змеиное шипенье. — Не обманывайтесь, Сент-Арван! Держаться и говорить, как леди, она научилась, но в душе осталась такой же цыганкой, как и ее мать. Нечего деликатничать! Унизьте ее, сломите ее дух, покажите, что вы — господин!
Прежде чем ответить, Джеррен помолчал, с нарастающей неприязнью приглядываясь к старику. До сего момента ему казалось, будто Антония преувеличивает, говоря о ненависти деда, но теперь стало ясно, что это — правда. Ненависть, неприкрытая, обнаженная, смотрела из глаз и звучала в голосе сэра Чарльза, когда он давал этот грубый совет — или то был приказ?
— Чтобы внести полную ясность, сэр Чарльз, — резко произнес наконец Джеррен, — давайте кое-что уточним. Соединить нас узами, которых оба мы не хотели, вы смогли, но на этом ваша власть закончилась. Что воспоследует дальше — касается только нас двоих, и я не намерен обращаться со своей женой так, чтобы разрушить крохотную надежду на дружелюбие, которую судьбе угодно было подарить.
Можно было ожидать, что такая отповедь вызовет у сэра Чарльза новый приступ ярости, но, как ни странно, она оказала противоположное воздействие. Сэр Чарльз опять затрясся в беззвучном смехе, сверкая насмешливыми глазами.
— Что, уже попались в сети к этой черноглазой ведьме? Берегитесь, Сент-Арван! Именно такая красотка и загубила моего сына. И вас может загубить.
— Благодарю за предостережение, — отрезал Джеррен, — и — прошу простить. Я выполнил ваши условия. И на этом — все!
— Погодите! — снова приказал Келшелл, словно желая проверить, станут ли ему подчиняться. — Хочу дать еще одно предостережение, а вы хорошо сделаете, если прислушаетесь к нему. Жизнь моя на исходе, а как только я умру, вам будет грозить смертельная опасность.
Тон его был спокойным и сдержанным, совершенно не таким, как раньше, и весьма неожиданно произвел на Джеррена впечатление. Он испытующе смотрел в глаза Келшелла, сверкающие, пронзительные, живые на этом почти уже мертвом лице, и видел в них вполне здравый ум.
— Смертельная опасность, — повторил старик. — Пока я жив, в моей власти помешать коварным замыслам родственника, но с моей смертью и состояние, и эти алчные замыслы будут уже вашей заботой. А если вы умрете, не оставив потомства, то все это унаследует Антония.
— Антония, — подчеркнул Джеррен, — но не Роджер Келшелл.
Усмешка искривила губы сэра Чарльза.
— У Роджера есть сын.
— Винсент! — тихо произнес Джеррен. — Я и забыл о нем. В том, что касается планов, лелеемых вашими родственниками, вы рассуждаете вполне логично, а вот относительно Винсента, насколько я его знаю, позвольте усомниться.
