Мягкий ветерок играл листвой деревьев, разносил аромат цветущих трав. Пожилая женщина опять заговорила:
– И в один прекрасный день ты начинаешь чувствовать, что скоро, очень скоро придется отказаться от желания иметь его целиком для себя. Это очень тяжелый момент для матери, но приходится мириться с неизбежным и мечтать, чтобы женщина, на которой когда-нибудь женится сын, будет обладать добротой, тактом и пониманием, и в сердце ее мужа навсегда останется местечко для матери. – Она подарила теплую улыбку невестке. – Мне кажется, на этот раз судьба была благосклонна ко мне. Ты на меня не в обиде, дорогая?
Лиза впоследствии никак не могла вспомнить, что именно она ответила тогда, но, видимо, что-то правильное, потому что Алисия потрепала ее по руке. В тот момент Лиза особенно остро ощутила абсурдность своих отношений с Брэдом. Ей самой вообще не было места в сердце мужа. Он добился своего и получил, что хотел, но о любви речь не шла.
По ночам, обнимая жену, он жадно брал то, что ему причиталось. Ему, быть может, даже льстило, что та, которая так долго и упорно сопротивлялась, невольно разделяет его страсть.
Но что будет, когда он удовлетворит свое сексуальное вожделение, а произойдет это непременно? Отпустит ли он ее? Или его холодность и равнодушие будут расти, а ей будет отведена роль хозяйки Фарли? Зато честь семьи останется незапятнанной! Господи, она не выдержит такой жизни!
Лето постепенно угасало. Вересковые пустоши пышно цвели: под лучами все еще жаркого солнца на ветру колыхались лиловые, фиолетовые волны. Но по утрам в воздухе чувствовалась бодрящая прохлада, перелетные птицы собирались в стаи.
Для Лизы мало что изменилось. Она привыкла жить одним днем, стараясь не нарушать зыбкого перемирия, установившегося между супругами. Такая ситуация угнетала и истощала ее, она становилась апатичной, ко всему безучастной. Это выводило Брэда из себя.
– Когда ты повзрослеешь? – как-то возмутился он. – Когда ты перестанешь изводить себя?
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – вяло ответила она, а он раздраженно хмыкнул.
– Да нет же, знаешь. Ты точно знаешь, о чем идет речь. – Губы его искривились. – Ты только в дневные часы изображаешь такое равнодушие ко мне. А ночью… – Он с удовольствием наблюдал, как краска заливает ее лицо. – Нет, моя сладкая, ты так же мечтаешь о моих объятиях, как я о твоих. Лишь твое упрямство и гордость не позволяют тебе признать это.
Лиза отвернулась не в силах выдержать этот насмешливый взгляд. Она боялась, что он вновь поцелует ее, как минуту назад, и она не устоит, потому что все ее существо жаждет этой ласки.
