— Какая разница, где мы можем встретиться? В Париже нам понадобилось одно мгновение, чтобы полюбить друг друга.
Сквозь полуопущенные ресницы она наблюдала за своим бывшим любовником. Солнце, бившее из окна сквозь небрежно задернутую штору, золотило его светлую шевелюру. Широкие плечи, гордо посаженная голова, могучий торс, длинные мускулистые ноги, элегантная одежда — все это привлекало к лорду Кендалу многочисленные женские взгляды.
Елена знала, что в ее силах немедленно пресечь увлечение Кендала очередной танцовщицей из королевской оперы. Домик, который снял Кендал для своей «богини», оплачен ровно на месяц. Очень скоро она перекупит его, и красавец лорд останется без любовного гнездышка. И без любовницы. И поле битвы вновь освободится. Вот тогда она сможет развернуть наступление на любовном фронте в полную силу.
Грей и ее супруг служили вместе в министерстве иностранных дел. Совместная работа над общей дипломатической проблемой, а также обладание одной женщиной могло бы удвоить их усилия на пользу британской короны.
— Грей, — доверительно прошептала она, — Эрику безразлично, в какой час ночи я возвращаюсь домой и укладываюсь рядом с ним в постель. Ледяное равнодушие с его стороны доводит меня до слез.
Грей попытался изобразить на своем лице нечто похожее на сочувственную улыбку, но она скорее выглядела как саркастическая. Подвергать все сомнению было основополагающим принципом поведения людей его круга. Пусть хоть весь свет знает, что он спит с Еленой, никто не посмеет даже легким поднятием бровей обнаружить свою осведомленность об этом сугубо интимном деле, а счастливый кавалер никогда не похвастается своими трофеями. Обманутый муж никогда не наденет на себя рога и не будет испытывать никаких неудобств, появляясь в свете под руку с неверной женой.
Зато в семье Грея царили другие нравы. Его мать была бы шокирована, если б до нее донеслась весть о любовной связи эрла с замужней женщиной. Да и он сам во многом разделял ее взгляды.
Между тем соблазнительная леди Перрин всем своим видом насмехалась над мужчиной, придерживающимся столь строгих правил, и Грею ничего не оставалось, как согласиться хотя бы на фривольный тон начавшейся беседы.
— Видите ли, дорогая Елена, та ночь в Париже была моей ошибкой. Повторять ошибки не в моих правилах.
На большее оскорбление по отношению к женщине он не был способен. Грей сделал попытку удалиться из будуара с миром. Собираясь откланяться, он слегка подсластил пилюлю.
