— А что я у тебя забыла? — удивилась Соня.
— У меня квартира отдельная. Без телефона. Дом возле леса стоит. Там раньше зона отдыха была. Пруд с лодками. У меня пенсия шестьдесят рублей.
— И у меня пенсия, — самолюбиво сказала Соня.
Зазвонил телефон.
Соня опять вышла, сказала: «Его нету дома». И опять вернулась.
— А Сережа тебя жалел, — сказала Варвара. — Мне простить тебя не мог. Не было у меня с ним счастья. Лучше бы он у тебя остался.
— А у меня б остался, меня б ненавидел, что к тебе не отпустила. Он по тебе прямо трясся, как тигра в клетке.
— Электричество, — сказала Варвара.
— Чего?
— Любовь, она от людей не зависит. Это электричество.
Соня позадумалась. У нее было овечье выражение лица.
— Никого у него, кроме нас с тобой, не было, — сказала Варвара. — Молодой совсем пропал.
— Со мной не пропал бы, — сказала Соня. — Это у него душа разошлась.
Соня заплакала.
Варвара подумала и тоже заплакала.
— Я после него никого не любила, — созналась Соня.
Они замолчали, вспоминая прошлую жизнь, Сережу, и он представлялся им идеальным, а не таким, каким был на самом деле. Память отбросила все тягостное, обыденное и явила им прошлое очищенным и возвышенным. Они любили это прошлое и себя в нем, и это мирило их с сегодняшним одиночеством, скудостью существования.
— Все же мы не чужие, — определила Варвара. — У нас общая память. Будем помогать друг дружке в старости. Мало ли чего… Ты заболеешь — я в аптеку сбегаю.
— Я подумаю, — сухо сказала Соня и самолюбиво поджала губы.
— Подумай, подумай, — обрадовалась Варвара. — А я тебе подробный адрес запишу.
Зазвонил телефон.
— Да отлай ты их! — посоветовала Варвара. — А хочешь, я отлаю?
— Хочу, — согласилась Соня.
Ей нравилось подчиняться, а Варваре нравилось опекать.
Варвара отвела косынку от уха, взяла трубку. Послушала и сказала:
— Его нету дома.
Должно быть, на другом конце сказали «Извините», потому что Варвара ответила «Пожалуйста».
На другое утро Варвара Тимофеевна вернулась в Москву поездом, который прибыл в пять двадцать.
Когда она вошла в квартиру, стены молчали.
Было спокойно и после обеда, и на другое утро.
Варвара Тимофеевна ходила по квартире на цыпочках, боялась даже набрать в чайник воду, чтобы не спугнуть хрупкую, ненадежную тишину. Но было тихо, и Варвара Тимофеевна поняла, что богородица договорилась насчет нее с богом, и теперь все в порядке.
Первым делом Варвара Тимофеевна расставила всю мебель по своим местам.
Собрала на совок осколки люстры и спустила в мусоропровод. Потом взяла стул и, приспособив его на плечо, понесла обратно на помойку.
