На весеннем солнышке греется пес Полкан.
Морду положил на лапы, пошевеливает ушами – отгоняет мух.
Дремлет пес Полкан, зато ночью, когда на цепь посадят, – не до сна.
Ночь темна, и кажется все – крадется кто-то вдоль забора.
Кинешься, тявкнешь, – нет никого. Или хвостом по земле застукает, по-собачьи; нет никого, а стукает…
Ну, с тоски и завоешь, и подтянет вон там, за амбаром, зальется чей-то тонкий голос.
Или над поветью глазом подмигивать начнет, глаз круглый и желтый.
А потом запахнет под носом волчьей шерстью. Пятишься в будку, рычишь.
А уж жулики – всегда за воротами стоят, всю ночь.
Жулика не страшно, а досадно – зачем стоит.
Чего-чего не перевидишь ночью-то… охо, хо… Пес долго и сладко зевнул и по пути щелкнул муху.
Поспать бы. Закрыл глаза, и представилась псу светлая ночь.
Над воротами стоит круглый месяц – лапой достать можно. Страшно. Ворота желтые.
И вдруг из подворотни высунулись три волчьих головы, облизнулись и спрятались.
«Беда», – думает пес, хочет завыть и не может.
Потом три головы над воротами поднялись, облизнулись и спрятались.
«Пропаду», – думает пес.
Медленно отворились ворота, и вошли три жулика с волчьими головами.
Прошлись кругом по двору и начали все воровать.
– Украдем телегу, – сказали жулики, схватили, украли.
– И колодец украдем, – схватили, и пропал и журавль и колодец.
А пес ни тявкнуть, ни бежать не может.
– Ну, – говорят жулики, – теперь самое главное!
«Что самое главное?» – подумал пес и в тоске упал на землю.
– Вон он, вон он, – зашептали жулики.
Крадутся жулики ко псу, приседают, в глаза глядят.
Со всею силою собрался пес и помчался вдоль забора, кругом по двору.
Два жулика за ним, а третий забежал, присел и рот разинул. Пес с налета в зубастую пасть и махнул.
– Уф, аф, тяф, тяф…
Проснулся пес… на боку лежит и часто, часто перебирает ногами.
Вскочил, залаял, побежал к телеге, понюхал, к колодцу подбежал, понюхал – все на месте.
И со стыда поджал пес Полкан хвост да боком в конуру и полез.
Рычал.
В детской за сундуком лежал медведюшка, – его туда закинули, он и жил.
В столе стояли оловянные солдаты с ружьями наперевес.
В углу в ящике жили куклы, старый паровоз, пожарный с бочкой, дикая лошадь без головы, собачка резиновая да собачка, которая потерялась, – полон ящик.
А под кроватью валялся старый нянькин башмак и просил каши.
Когда нянька зажигала ночник на стене, говорила «ох, грехи» и валилась на сундук, слетал тогда с карниза зазимовавший комар и трубил в трубу, которая у него приделана была к носу:
