— Так… — проговорил Гусаков. — Что ты на это скажешь?
— Все нормально, — спокойно проговорила Изабелла.
— Что именно ты считаешь нормальным? — не понял Гусаков.
— Никогда не надо делать добрые дела. Ещё ни одно доброе дело не осталось безнаказанным.
Друзья вышли из подъезда и решительно зашагали к дому напротив.
— Жлоб он и есть, — подтвердил Федя свои предположения.
— Ничего, завтра я с ним поговорю, — пообещал Никитин и вдруг на ровном месте всем телом грохнулся в лужу. И в это же самое время испуганно завизжала маленькая косматая собачонка. Дело в том, что Никитин запутался в поводке, невидимом в глубоких сумерках.
— Смотреть надо, — строго сказал хозяин, обидевшись за собаку. — Пойдём, Джек!
Джек затрусил за хозяином, потом оглянулся.
— Мяу, — сказал Никитин Джеку.
Джек ничего не понял и с удивлением посмотрел на своего хозяина.
Хозяин недоуменно пожал плечами.
Никитин поднялся и провёл рукой по рубашке, пытаясь стереть грязь.
— Упал… — растерянно сказал он. — А как же я теперь пойду?
— Замыть надо, — посоветовал Федя. Пойдём к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.
Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было тёмным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.
Сосед напротив не пришёл, как она полагала, потому что отвлёкся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.
Сосед напротив, как ей казалось, был молодой Циолковский или молодой Ломоносов, только без парика с косичкой и тощий. Он, наверное, изобрёл ракету или готовил открытие, которое со временем должно было перевернуть все человеческие возможности. Но это со временем.
А сейчас он был молод, жил в однокомнатной квартире, пил по утрам молоко из пакета, а по вечерам сидел, подпершись, и смотрел на звезды.
Все знакомые молодые люди, которых она встречала, и знакомые её знакомых были направлены на какие-то разовые радости. Они пили водку, незамысловато веселились и, казалось, не думали о том, что будет завтра и послезавтра. Их жизнь не была освещена перспективой дела, перспективой любви. День прошёл — и ладно.
Наташа этого не понимала. Она постоянно к чему-то готовилась: то к вступительным экзаменам, то к выпускным. Сейчас она готовилась к конкурсу, и от этого зависела вся её будущая жизнь. Во всяком случае, половина её будущей жизни. А другая половина зависела не от неё, и это было очень тревожно.
Наташа подошла к телефону. Набрала «100». Равнодушный женский голос проговорил: "Двенадцать часов.
