– Не может быть!
– Белые обвинили сына Эйвери и еще двоих цветных, будто это они убили, – продолжал мистер Эллис. – Не захотели поверить, что братья Симмзы. А потом заявились домой к Эйвери и, если бы не пожар на земле нашего брата Логана, линчевали бы мальчишку.
– Этот пожар – перст божий, – прервала рассказ тетушка Ли Энни, качая головой. – Указующий перст божий во спасение.
– У тебя чуть ли не четверть урожая сгорела, да, Дэвид?
Папа затянулся трубкой и, встретившись глазами с мистером Эллисом, невозмутимо кивнул.
Рассел в полном молчании обдумывал все сказанное. Наконец, оглядев каждого, спросил:
– И что же с мальчишкой?
– Все еще в тюрьме там, в городе. – Тетушка Ли Энни качнула головой в сторону Стробери.
– Вы надеетесь, его будут судить? – спросил Рассел.
– Если и будут, то только благодаря мистеру Джемисону, – сказала миссис Эллис. – Он столько сил положил, чтоб добиться этого. Но они все равно повесят Ти-Джея.
Ее утверждение было окончательно и бесповоротно. Тут мне очень захотелось уйти.
Словно почувствовав, что мне не по себе, Сынок вскочил с постели и повлек мальчиков и меня за собой. Стейси тоже пошел, но отстал и, когда мы вышли на крыльцо, остался стоять в стороне, пристально вглядываясь в лесную синь. Сынок съехал с перил и позвал нас:
– Эй, что я вам покажу!
– Что? Что? – Кристофер-Джон, Малыш и я окружили его.
Сынок расплылся в улыбке и поглубже засунул руку в карман потрепанных брюк.
– Смотрите, что Рассел привез нам. – Он вытащил из правого кармана сжатый кулак и медленно раскрыл его.
Дон Ли проделал то же самое.
– Ой! – выдохнули мы трое одновременно.
На ладони у них лежало десять мраморных шариков разного цвета.
– Тут еще не все, – сказал Дон Ли. – Покажи-ка им настоящего красавца.
Не спеша Сынок засунул руку в другой карман и с гордой улыбкой извлек свое сокровище. Голубой красавец, окутанный изумрудно-зеленой дымкой. Сынок подставил его на протянутой руке бледному ноябрьскому солнцу, затем приблизил, чтобы каждый мог посмотреть сквозь него.
Малыш и Кристофер-Джон ахнули от восторга, и даже Стейси удостоил его звания «симпатяга», а я так просто была зачарована им. У меня даже глаза полезли на лоб – так я на него глазела; и, не долго думая, протянула руку, чтобы забрать его у Сынка и поближе рассмотреть. Но Сынок тут же крепко сжал кулак.
– Этакого красавца никому нельзя трогать, кроме меня, – сказал он.
– И меня, – напомнил Дон Ли.
Сынок не отреагировал, но мне показалось, что и Дону Ли нельзя подходить близко к этому мраморному чуду.
