— Я тоже, — призналась Пи Джей.
— Прости меня, Пи Джей, за вчерашнее, я не должен был этого делать.
Пи Джей машинально поиграла ремешком от термоса.
Она собиралась начать разговор, уютно расположившись на одеяле у озера, но терпение ей отказывало.
— Нет, Питер, ты ни в чем не виноват, я сама довела тебя до этого.
Питер молчал. Красный свет сменился зеленым, и они поехали дальше.
— Я все тебе наврала. — Пи Джей взглянула на него и увидела, что его лицо болезненно скривилось. — Нет, ты не понял. Ты мне нравишься, очень, но я сейчас нахожусь в таком положении, когда мне не может нравиться никто. — Она набрала побольше воздуха и, переведя взгляд на приборную доску, закончила:
— Питер, никакой больной тетушки у меня нет, я живу в Ларчвуд-Холле, у меня будет ребенок.
Вот она и сказала.
Питер как ни в чем не бывало продолжал вести машину, даже головы не повернул в ее сторону. Вдруг Пи Джей почувствовала теплое прикосновение его руки.
— Я знаю.
Не веря своим ушам, Пи Джей резко повернулась к нему.
— Что?!
— Городок наш маленький, Пи Джей. Со дня нашего знакомства я знал, кто ты и где живешь.
Несколько минут в машине царила гробовая тишина.
Пи Джей не могла прийти в себя. Значит, он знал… Но почему ни словом, ни полусловом не обмолвился? Пи Джей почувствовала, как в ней закипает злость. Что он вообразил? Что уговорить ее будет проще, потому что она из тех девушек, которые всем доступны? Внезапно ей пришло в голову, что ее просто одурачили. Она считала, что использует Питера, а на самом деле эта роль принадлежала ему.
— Останови машину! — приказала она.
Съехав на обочину, Питер коснулся ее руки.
— Подожди минутку, пожалуйста.
— Зачем? Чтобы ты мне посочувствовал, сказал: «Не переживай, любой может сделать ошибку»? Чтобы снова залезть ко мне под юбку? Не трудись, Питер, не выйдет!
Открыв дверцу, Пи Джей хотела выпрыгнуть на обочину, но не успела — Питер схватил ее за руку.
— Пи Джей, послушай, я люблю тебя.
— Прибереги для кого-нибудь другого!
— Я хочу жениться на тебе.
Она тут же представила остывающие на подоконнике пироги, полки в кладовке, заставленные всевозможными соленьями и маринадами. И дети… Крохотные создания, путающиеся под ногами… Потрескивающие поленья в камине и вкусный запах тушеного рагу.
— Хочу заботиться о тебе и твоем ребенке, — продолжал Питер. — Это будет наш ребенок.
Пи Джей взглянула в его красивое лицо: в бирюзовых глазах ни намека на вожделение, только любовь и нежность, а также наивность восемнадцатилетнего мальчишки, перед которым вся жизнь впереди, которую не стоит пока обременять семьей, а тем более чужим ребенком.
