В полночь мы с Лидой взлетели в третий раз на задание.
- Рая, ты что-то низковато сегодня летаешь, - сказала штурман, когда мы перелетели пролив.
- А зачем высоко забираться? Там холоднее.
Я держала малую высоту, конечно, не потому, что внизу было теплее. Просто мотор не вытягивал. Шут его знает, что с ним случилось! На земле ревел, как зверь, а в воздухе не тянул. Но поскольку у меня было злое настроение, то я летала и никому на мотор не жаловалась.
Вот и цель. Мы бросаем бомбы, немцы стреляют. Такой "обмен" в порядке вещей. Только вот мотор начал барахлить, чихать, будто дым от снарядов защекотал в его цилиндрах.
"Трах-тах-тах!"
У меня заныло под ложечкой. "Ну, потяни еще немного, - умоляла я. Хоть через линию фронта перетяни!"
Больше самой смерти нас всегда страшила вероятность попасть живьем в руки фашистов. Плен? Нет, лучше воспользоваться пистолетом! Но ведь может случиться и так, что не сможешь или не успеешь... Поэтому: "Тяни, тяни, родной... Хоть на одном цилиндре, хоть на последней капле бензина!" Я мечусь в кабине, хватаюсь за разные секторы, краники.
- Перетянем? - спрашивает штурман.
- Трудно сказать...
За нами, как хвост кометы, несется огненный росчерк - из патрубков снопом летят искры. Мотор бьется, точно в агонии.
Перетянули! Теперь бы до запасной площадки... Но мне даже неудобно просить мотор об этом. Получается, как в сказке о рыбаке и рыбке.
И мотор и мы идем на последнем дыхании.
- Лида, дай ракету, пусть нам подсветят с запасной площадки, - прошу штурмана.
В ответ на наш сигнал "Иду на вынужденную" впереди еле заметно загорелись два огонька. Туда! Во что бы то ни стало спасти машину!
Я знала, что заход на этот, с позволения сказать, аэродром нужно делать с курсом 270 градусов, и только 270. "Значит, придется садиться с попутным ветром. Сегодня дым от разрывов бомб тянулся строго на запад", - мелькает в голове.
Идем на посадку. Убираю остатки газа. Самолет опускается ниже гор. Ух, темнотища какая! И тут вижу, что мы промазываем: заветные огоньки промелькнули под левой плоскостью, а земли еще нет. Сильный попутный ветер. Нужно уходить на второй круг. Но понимает ли эту необходимость мотор? Осторожно даю газ. Выхлопы из патрубков, как выстрелы. Сердце замирает от страха. Мы несемся прямо в лоб огромной черной глыбе - горе...
Едва не касаясь крылом и колесами земли, все-таки сделали еще один заход. И все-таки сели.
Утром чуть свет штурман уехала в полк, а я осталась ждать, когда отремонтируют мотор. Во второй половине дня уже можно было лететь домой. Признаться, меня это очень озадачило: ведь днем-то через пролив нужно идти на бреющем, а я боялась воды. Не могу объяснить почему, но полеты над водой были для меня страшнее зенитного огня. У каждого свои слабости, своя ахиллесова пята! Одна наша храбрая летчица, например, каждый раз теряла сознание от уколов, другие боялись пауков, третьи - мышей.
