Много увидела она слез, страданий, смертей. По дороге к отцовскому дому попала под жестокий огонь фашистских стервятников, из всех женщин, которые сидели с ней вместе в машине, в живых осталась только она одна - судьба еще раз отвела от нее руку смерти.
- Почему ты мне раньше никогда не говорила об этом? - потрясенная ее рассказом, спросила я.
- Не легко вспоминать...
Вот тогда я поняла, почему Дуся Носаль хочет сделать не меньше тысячи вылетов и почему при заходе на боевой курс всякий раз просит штурмана "хорошенько прицелиться".
Мария Ивановна Рунт, парторг полка, воспользовавшись небольшой передышкой в боевой работе - вторые сутки над нами висела низкая облачность и моросил дождь, - назначила партийное собрание. И вдруг перед самым собранием в полк приехал командующий воздушной армией генерал Вершинин. Приехал без предварительного уведомления.
- Хотел застать вас врасплох, - пошутил он, - да вот, оказывается, не вышло - вы уже в сборе.
Сначала девушки чувствовали себя при нем как-то неловко, но две-три реплики командующего создали атмосферу непринужденности, и собрание пошло своим обычным порядком - деловые выступления, жаркие споры.
Первым вопросом был прием в партию. Рунт огласила заявление летчицы Себровой.
- Расскажи коротко о себе, - предложила парторг. Ира подошла к столу. Всю свою довоенную биографию она уложила в две-три фразы: работала слесарем, училась в аэроклубе, потом стала инструктором-летчиком в том же аэроклубе. На фронт пошла добровольно.
- Вот и все.
- Скажи-ка, Себрова, не твой ли портрет был помещен на днях во фронтовой газете? - спросил командующий.
- Да, вместе со штурманом Наташей Меклин...
- Это за какие же заслуги? - допытывался Вершинин.
- Мы недавно склад горючего разбомбили, - смущаясь от всеобщего внимания, ответила Ира.
На собрании обсуждались тактические проблемы и вопрос об эффективности бомбометания.
В первые месяцы войны противник никак не мог понять, что за самолет у русских: встанет над целью, будто на якорь, и капает, капает бомбочками. Ни зенитки, ни прожекторы не были рассчитаны на такой "тихоход", и ПО-2 благополучно ускользал от них. Но потом враг раскусил секрет. Нашим техникам приходилось все чаще и чаще латать дыры. Нужно было менять тактику.
Начали практиковать полет парами. Первый самолет подходит к цели, отвлекает на себя огонь, а второй экипаж в это время спокойно и без помех бьет по основному объекту. Первый же сбрасывает бомбы на прожекторные и зенитные установки.
