— Почему вы считаете, Нормандский Лев, что я соглашусь помогать вам?
— Потому что в вашем черепе есть мозги, милая девушка. — Опять он позволил себе развязность. — Я расколол в боях немало голов, но, кроме вонючего дерьма, ничего там не было. Боже, упокой их души!
— Итак, с чего мы начнем? — спросила она, будто послушный клерк. — Что вас интересует?
— Кто из преданных мне людей был наказан за время моего отсутствия?
«Неужто он собирается мстить и проливать еще кровь?»
— Мне это неизвестно, милорд, — холодно ответила она.
— Лжете? — Это был неосмотрительный выпад с его стороны. Он сам себя унизил подобным возгласом, а она одержала хоть маленькую, но все же победу над ним.
Несколько оставшихся шагов до кухни они проделали в молчании, а там в просторном помещении, заполненном потными, разгоряченными, говорливыми служанками, она увидела, что весь привычный ей порядок теперь нарушен. Белый хлеб из пшеничной муки, обычно испекаемый лишь к столу хозяина, сейчас громоздился на кухонных столах, источая соблазнительный аромат. «Пир на весь мир» — вспомнилась ей поговорка. Прислуга гуляла вовсю.
Тут же ей и новому милорду поднесли на блюде розовые ломти ветчины, согретые на свежих горячих лепешках. В огромных кружках пенился душистый эль.
— Тот самый эль, которым я соблазнил вашего начальника охраны, — с улыбкой похвастался Роберт де Ленгли.
— Его доверчивость и склонность к выпивке дорого ему обошлись.
— Забудьте о нем. Все мертвецы уже похоронены. Я позаботился об этом сразу же, чтобы в замке не было заразы и дурного запаха. А эль истинно хорош… В моей лжи всегда есть частичка правды.
— И вы предлагаете мне, милорд, выискивать крупицы правды в вашей большой лжи, нырять за нею в глубину, как ловцу за жемчугом.
— Нет-нет. Я просто распустил перья перед вами, хвастаясь, насколько я хитроумен.
— И коварен…
Он побелел лицом, но промолчал.
— Мы ждали обоза с солью и специями от купца из Шрусбери. Мы хотели получить товар за деньги, честно уплаченные вперед. Мы надеялись пережить суровую зиму и никого не уморить с голоду. Вместо обоза с заказанным товаром явился разбойник… — тут у Джоселин перехватило дыхание, но все же она осмелилась продолжить, — … с грязной львиной гривой. Может, он хочет нажраться сырым мясом! Так пусть ест его!
Только разумные чувства хозяйки, ответственной за жизнь слуг и служанок, удержали ее от того, чтобы не выплеснуть кубок с элем в лицо де Ленгли. Ее порыв ярости закончился тем, что она, наоборот, поднесла кубок к губам и осушила его до дна.
