Но встречаются и другие лгуны, они – птицы невысокого полета и жестоко завидуют тем счастливчикам, что получают от своей лжи большую выгоду. Эти-то другие ведь тоже мастера приврать, поэтому рассчитывают и они получить свой лакомый кусочек. Но их почему-то никто не слушает и никто им не верит. Много попадается таких глупцов и простофиль. Едва только захочет он представить свой рассказ в выгодном свете и изящно завершить свою мысль, как тут же спотыкается и теряет нить рассуждений. И сам уже не может разобраться, о чем же он говорил, и никому не понятно, где начало и где конец, – и, разумеется, все начинают считать его полным дураком и глупцом. И насмехаются над ним. Вот если ты складно рассказываешь от начала и до конца, если читаешь как по писаному, а не заикаешься и не бормочешь что-то невнятно, тогда люди поверят твоей выдумке больше, чем самой правде. Таков уж человек. Не много надо мудрости, чтобы высказать очевидную истину. А хитрые да искусные выдумщики только посмеиваются, выдавая ложь за правду и обман – за истину. Они-то заправляют всем миром, они составляют законы и придумывают такие порядки, о которых добрые люди и слыхом не слыхивали, и приходится человеку смотреть на все это сквозь пальцы. А все для чего? Все ради наживы да ради новых, еще более изощренных выдумок. Вот так, племянничек, от такой мудрости легко может произойти вред и несчастье.
И в пустяках, случается, люди прибегают ко лжи, когда шутят или придумывают разные небылицы. Ведь если кто говорит одну только правду, то немногого он добьется в жизни. Лесть и выдумка необходимы, если хочешь идти вперед. А те, кто всегда говорит правду, встречают многие препятствия на своем пути. Человек лжет, когда есть в том нужда, а после кается и получает прощение. Не согрешишь – не покаешься. И мало таких, кто живет иначе».
«Ну, милый дядюшка, – сказал Гримберт, – как тонко ты во всем разобрался, и ни одна мелочь от тебя не ускользнула! Я чувствую себя рядом с тобой настоящим невежей, потому что нить твоих рассуждений то и дело ускользает от моего понимания. И зачем тебе мое отпущение? Тебе бы самому стать священником, а мы все, бедные овечки, приходили бык тебе на исповедь. Ты так хорошо разбираешься в жизни, что тебя-то, я думаю, никто не обманет».
За этой беседой они пришли ко двору. Лис в глубине души был несколько встревожен, но он тем не менее подавил страх и волнение и смело прошествовал мимо придворных прямо к королю. Гримберт не отставал от него ни на шаг, все время повторяя:
