Мы немного посидели у него на веранде, лакомясь маминым кексом и запивая его густым молоком, которое давала корова мистера Фреда. Это его брата-подростка повесили куклуксклановцы после того, как Бетина Грейс сбежала с его дядей Натаном. В те времена в округе было много Вашингтонов, но расисты вынудили почти всех уехать. Остались только упрямые родители мистера Фреда. Они поклялись, что вырастят оставшихся сыновей в округе Тайбер назло убийцам их мальчика, и эти сыновья в конце концов победят.
Когда дети выросли, денег едва хватило, чтобы послать только одного из них в колледж в Атланту. Родители решили, что в город поедет Джона, младший брат мистера Фреда. Джона получил докторскую степень по истории и преподавал в Колумбийском университете. Он посылал брату деньги и подарки, но не собирался покидать Нью-Йорк, чтобы погостить в старом родительском доме.
Мистер Фред мрачно посмотрел на меня.
– Я вовсе не медведь, детка, и не пытайся больше фотографировать меня.
Я торопливо закивала головой. Он коснулся пальцами длинной ссадины у меня на руке, ушел в дом и вернулся с баночкой мази.
– Это бальзам доктора Эйкина. – Он смазал мою рану. – Хорошо помогает, когда у коров соски болят. И ссадины быстрей заживают.
Мазь для коров. Я едва не захихикала и понюхала руку. С этой минуты легкий запах мяты всегда будет связан для меня с прощением.
– Спасибо, мистер Фред, – поблагодарил его папа. – Почему бы вам не зайти к нам сегодня вечером и не поужинать с нами?
Он всегда предлагал это, но мистер Фред никогда не соглашался. Не принял он приглашения и на этот раз, хотя мы наверняка были родней, если Бетина Грейс и Натан родили хотя бы одного ребенка. Наша кровь могла течь в жилах людей цвета карамели, танцующих румбу под бархатными небесами Бразилии, но мистер Фред не имел права разделить с нами трапезу.
Я думала об этом, пока мы с папой шли домой. Единственным достоянием Пауэллов и Вашингтонов стали земли по соседству, всем известная способность придумывать что-то интересное и поразительное умение уходить в неизвестность в поисках приключений, как бабушка Энни. Как бы там ни было, мы легко меняли облик и исчезали.
Я поклялась, что никогда не позволю себе ничего подобного.
Мисс Бетти умирала. Все, включая и ее саму, знали об этом. Она мирно дожидалась своего часа в величественном доме, где она появилась на свет, прислушиваясь к зовущим ее голосам ушедших матери, дочерей, мужа. Мы с папой пришли навестить мисс Бетти, и я стояла возле ее кровати с балдахином, стараясь смотреть не на морщинистое лицо, а на безделушки, украшавшие комнату. Мне уже исполнилось десять, и я чувствовала себя достаточно взрослой, чтобы делать вид, что мне совершенно не страшно, хотя я ужасно боялась смерти.
