– Плохо! Ты такой плохой, Максимилиан, – она печально вздохнула. – Ты так здорово развлекался. А я такая скучная и нормальная.
– Спасибо, что отнесла меня к ненормальным, – запротестовал он мрачным тоном.
Бетти рассмеялась милым, мягким смехом и засунула в рот очередные чипсы. Крошки посыпались ей на подбородок и испачкали свитер. Макс боролся с искушением губами собрать хлопья, упавшие ей на грудь.
– Вот неряха, – весело произнесла Бетти, собирая осыпавшиеся крошки себе в рот.
Макс обожал эту простоту общения.
– Никаких манер. Мне это в людях нравится.
– Что? Никаких манер? Меня учила этикету мисс Луиза Винегрет. У меня манеры высший класс, Максимилиан.
Она подняла голову, чтобы видеть его. Макс смотрел на ее полуприкрытые глаза и розовые щеки. В уютном свете напольной лампы ее полные, широкие губы манили его хитрой улыбкой, которая была одновременно насмешливой и провоцирующей. Если бы он поцеловал ее прямо сейчас, она бы, возможно, рассмеялась… но поцеловала бы его в ответ.
Пока Бетти перебирала возможные варианты развития событий, Макс ласково смахнул крошку от чипса с ее губы.
– Я рад, что ты здесь. Мой дом сегодня ожил.
– Это сказочный старый дом, Максимилиан. Твой отец оставил его тебе?
– Да, вместе с горой мебели, которая десятилетиями служила семье. Большая ее часть хранится на чердаке. Тебе бы она, возможно, понравилась, но мой вкус склоняется к другому.
Он указал рукой на стены, увешанные яркими японскими ксилогравюрами. Большая их часть изображала сражения и воинов, но на нескольких были одетые в странные костюмы актеры или традиционные восточные пейзажи. Мебели было мало, и она казалась совсем простой: все было белым, черным, блестящим.
– Я собирал эту мебель и картины много лет, – сказал Макс, – но хранил все это на складе до тех пор, пока у меня не появился постоянный дом.
Он кивнул в сторону большого неяркого гобелена на стене напротив кушетки.
– Мне нравятся линии этой абстракции. Они кажутся одновременно мирными и агрессивными. Все зависит от твоей точки зрения.
– Мне они кажутся мирными.
Бетти взяла последний чипс из пачки на коленях, поднесла его ко рту с медленной грацией неуверенной руки, а потом положила на язык. Он исчез между губ совершенно беззвучно.
Макс заговорил с ней низким, успокаивающим тоном, отчего на ее лице зажглась улыбка «поцелуй меня».
– Прекрасно, – прошептал он зачарованно. – Я рад, что тебе нравится моя обстановка.
Она моргнула испуганно, будто поняла, что попала на территорию противника.
