– И что оказалось?
– Оказалось, что она даже красивее, чем утверждали.
Элизабет небрежно отряхнула платье – с таким видом, словно привыкла оказываться внутри саркофагов и выслушивать комплименты от решительных джентльменов. Но голос все же выдал ее волнение:
– Милорд, это происшествие должно остаться тайной.
Он утвердительно кивнул головой:
– Разумеется.
– Ведь мы не сделали ничего неподобающего.
– На этот раз – нет.
Она бросила на него возмущенный взгляд.
– Но если мои опекуны услышат, что кто-то на меня нападал, они больше ни на секунду не спустят с меня глаз.
Он решил, что эта проблема решается очень легко.
– Тогда мы ничего не скажем полковнику и миссис Уинтерз.
– И Колетт.
– И даже вашей преданной Колетт.
Элизабет постучала указательным пальцем по нижней губе.
– Мы не станем упоминать о случившемся ни в одном разговоре: ни с леди Шарлоттой, ни с графом Полонски, ни с Али. Ни с кем.
Он был целиком с ней согласен:
– Мы никому ничего не скажем.
Элизабет быстро огляделась, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет.
– Не следует признаваться врагу в том, что что-то знаешь.
– Врагу?
О чем, к черту, говорит Элизабет?! Откуда семнадцатилетней девушке с ее происхождением и воспитанием знать о врагах и о том, как надо себя вести с ними?
Тем не менее она так решительно вскинула свою очаровательную головку (или это не решимость, а упрямство?), что Джек даже удивился.
Элизабет понизила голос и таинственно прошептала:
– Кто-то хочет, чтобы я уехала из Египта, милорд. Запомните мои слова: это только первая угроза. Будут и другие.
Он потерял дар речи. Неужели леди Элизабет сошла с ума? Может быть, у нее солнечный удар? Или она поела испорченных фиников?
Несколько секунд Джек молча смотрел на нее. А что, если эта малышка права? Что, если кто-то действительно хотел напугать ее так, чтобы она уехала? Или чтобы выдала те сведения, которые таятся в ее прелестной головке?
То есть – кто-то, помимо него самого.
Ее осенило как раз в тот момент, когда она была заточена в гробу. Нашлась последняя улика, недостающее звено, деталь, завершающая таинственную картину.
От возбуждения у Элизабет горели щеки. Сердце отчаянно трепетало. Мысли неслись неудержимым потоком. Руки дрожали.
Она стремительно расхаживала по своей каюте на борту «Звезды Египта». Как это она раньше не догадалась? Теперь ей казалось, что это так очевидно!
Завернувшись в халат, она села к секретеру, стоявшему у кровати. День был длинным и утомительным, но она слишком разволновалась, чтобы лечь спать.
