— Смею напомнить, я тоже сражался при Ватерлоо, — перебил Гидеон.
— О, конечно! — с сарказмом воскликнула Дейнтри. — Но вы ведь выжили, потому что были храбрецы, подобные несчастному Пенторпу.
— Ну, это уж слишком, — повысил голос Деверила. — Вы даже представления не имеете о том, о чем говорите, поэтому лучше сядьте и помолчите, . пока я вам кое-что разъясню.
— Не смейте мне приказывать! Слышите? Я уже говорила…
— Если вы сами не сядете, я силой усажу вас.
Судя по всему, гость разозлился не на шутку.
Взглянув на тетю Офелию, Дейнтри поняла, что помощи от нее не дождешься, поэтому предусмотрительно отошла от Деверилла на несколько шагов.
— Если вы еще раз осмелитесь прикоснуться ко мне, сэр…
— То что? — Деверилл вплотную приблизился к ней.
Дейнтри, опасаясь, что он снова схватит ее за плечи и хорошенько встряхнет, , замолчала, тяжело дыша.
— Ну и что же вы сделаете, миледи? — нежно спросил Деверилл.
— Я… я…
Взгляд Деверилла заметно смягчился.
— Скажите же мне, я хочу знать.
В это время леди Офелия вежливо кашлянула, напомнив о своем присутствии. Молодые люди, покраснев, отпрянули друг от друга.
— Вы знаете, Дев… о Боже, каков ваш титул, молодой человек? Я не помню, кем назывался ваш брат, но ваш отец получил титул маркиза Жерво.
Деверилл, мадам. Зовите меня так, меня это вполне устраивает. Я слышал, мой брат обратился с просьбой о присвоении ему титула «граф Абрестон», но подтверждение еще не получено. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем я узнаю о своих полномочиях. Но в качестве нового наследника я теперь представляюсь не лордом Гидеоном, а лордом Девериллом.
Леди Офелия удовлетворенно кивнула.
— Я рада, что вы не задрали нос, получив титул и права наследника, но мне кажется, сэр, если вы пришли сообщить о гибели Пенторпа, суровый долг должен был одержать верх над низменным любопытством. Я редко ошибаюсь в людях, и мое первое впечатление о вас можно назвать приятно-благосклонным. Признайтесь, почему вы сыграли с нами такую злую шутку?
Покраснев еще больше, Гидеон выпрямился и пригладил свои густые каштановые волосы.
— Когда я выдал себя за Пенторпа — кстати, после ошибки графа, — то сделал это, скорее, из бес корыстных побуждений. Совершенно неожиданно я почувствовал, что не хочу говорить правду.
В разговор снова вмешалась Дейнтри:
— Итак, вы не только обыкновенный лгун, сэр, но, оказывается, способны на подлость под влиянием мимолетного порыва. Разве вам можно верить?!
