— Ну скажи же, — настаивал Оливер.
Петтерсон повернулся к Тони.
— Тогда тебе снова придется лечь в постель и провести там довольно долгое время. Тебе ведь не хотелось бы этого, правда?
— То есть я могу умереть, — развивал мысль Тони, не обращая внимания на вопрос.
— Тони! — воскликнула Люси. — Доктор Петтерсон не говорил этого.
Тони огляделся вокруг себя и Петтерсону показалось, что для мальчика окружающие его люди были в настоящий момент не родителями и друзьями, а подстрекателями и представителями болезни самой.
— Не волнуйтесь, — сказал Тони. Он улыбнулся и выражение враждебности исчезло с его лица. — Я не умру.
— Конечно же нет, — успокоил его Петтерсон, затаив злобу на Оливера, заставившего его участвовать в этой сцене. Он сделал шаг по направлению к ребенку, чуть склонившись, чтобы поравняться с ним.
— Тони, — сказал он. — Я хочу поздравить тебя.
— С чем? — спросил Тони с некоторой настороженностью, видно в ожидании какой-то шутки.
— Ты идеальный пациент, — начал Петтерсон. — Ты выздоровел. Спасибо тебе.
— Тогда я могу это все выкинуть? — спросил Тони и быстрым движением руки снял с себя темные очки. Голос его внезапно зазвучал по-взрослому горько. Без очков глаза его были глубоко посаженными, внимательными, полными меланхолии и одновременно оценивающими, что вносило настораживающую дисгармонию в его худенькое детское личико.
— Может через год или два, — сказал Петтерсон. — Если каждый день будешь делать упражнения. Час утром и час вечером. Не забудешь?
— Нет, сэр, — сказал Тони. Он надел и снова стал обыкновенным мальчишкой.
— Мама знает, какие упражнения, — продолжал Петтерсон, — и она обещала, что не пропустит ни минуты…
— Вы можете показать мне эти упражнения, — вступил в разговор Баннер. — И не утруждать миссис Краун.
— В этот нет никакой необходимости, — поспешила Люси. — Я буду делать это.
— Конечно, — согласился Джеф. — Как вам будет угодно.
Тони вернулся к Оливеру.
— Папа, тебе очень нужно возвращаться домой?
— Боюсь, что да, — сказал Оливер. — Но я постараюсь приехать как-нибудь на выходные еще в этом месяце.
— Отцу нужно вернуться в город и работать, — сказал Петтерсон, — так, чтобы он мог позволить себе оплачивать мои счета, Тони.
Оливер улыбнулся.
— Думаю, ты мог бы позволить мне самому выдать эту шутку, Сэм.
— Извини, — Петтерсон подошел и поцеловал Люси в щеку. — Цветешь, — сказал он, — цветешь как дикая роза.
— Я пойду мимо гостиницы, — сказал Баннер. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам, доктор?
